Дом Виндзоров: Правда и вымысел о жизни королевской семьи - страница 3

До чего это было печальное зрелище, когда они покидали часовню! Даже представители младшего поколения выглядели бледными и недовольными. Стоило любому из них заговорить, как Тэллон склонялся ко мне, чтобы упомянуть проблемы с наркотиками. Как же не хватало здесь яркого появления во вспышках фотоаппаратов высокой светловолосой принцессы Дианы. Кто-то из гостей утверждал, что позже видел бригадира Паркера-Боулза – в том же костюме, что и на поминальной службе, – в лондонском метро: он буквально висел на поручне. Каплю очарования в это грустное сборище представителей королевской семьи удалось внести только Марии Кристине, принцессе Майкл Кентской, дворянке из Силезии, до брака работавшей дизайнером интерьеров. В конце 1970-х годов она вышла замуж за его королевское высочество принца Майкла Кентского, двоюродного брата Королевы. После того, как газета The Mirror опубликовала материал об отце принцессы, служившем в СС, Диана стала называть ее Фюрершей. Впрочем, шагая по проходу между церковными скамьями, принцесса Майкл Кентская – длинные светлые волосы прикрыты элегантной черной шляпкой, мелкая вуаль не скрывает широкой улыбки – напоминала скорее валькирию. Вероятно, ей приходилось стараться за двоих: ее супругу в жизни удалось разве что отрастить бороду, усилившую его сходство с императором Николаем II, и спуститься с седьмой на пятьдесят первую строку в списке наследников престола.

В тот день стало особенно ясно: в королевском дворце снова воцарилось оцепенелое спокойствие, раздражающее журналистов и дарившее членам дома Виндзоров долгожданный отдых, за который они были так благодарны. Им непросто далась эта борьба за покой.

Диана погибла в 1997 году, и Королева ясно дала советникам понять – такое никогда не должно повториться. Под «таким» подразумевалась невероятная популярность принцессы, ставшая проблемой для британской монархии, поскольку яркая личность затмила всех членов королевской семьи и этой личностью не была ни Королева, ни наследник престола. В комнатах и башенках дворца звучала, как заклинание, одна и та же фраза: «Нам не нужна вторая Диана». Пресса, общество и подрастающее поколение Виндзоров должны были четко понимать: корона – не социальный лифт, дальние родственники семьи – не монархи. Только действующий правитель и прямые наследники имели значение. Только они могли говорить о своей принадлежности монархии. Все остальные – даже те, кто смотрел с балкона Букингемского дворца на пролетающие в небе в честь дня рождения Королевы истребители – нужны были для того, чтобы служить славному образу Короны, поддерживать его и улучшать. Да, все они из знатных родов, но им суждено лишь готовить сцену для исполнителя главной роли.

Мировая известность принцессы Дианы, которую ничто не предвещало, когда королева-мать впервые отметила ее, идеальную английскую розу, как пару для принца Чарльза, обрушилась на Букингемский дворец подобно метеориту. Жар ее сияния оплавил даже королевскую тиару. В этом безжалостном свете остальные члены семьи впервые задумались об отводимой им роли и ее важности.

Сперва Диана показалась спасительницей. В конце 1970-х годов в Великобритании преобладали мрачные настроения – наследие эпохи лидерства лейбористов в Парламенте, запомнившейся экономической напряженностью. Монархию все чаще называли пережитком былых времен. Группа Sex Pistols даже выпустила в 1977 году насмешливую и весьма агрессивную песню «God Save the Queen», ставшую своеобразным гимном панк-музыки. Зимой 1978/79 года, вошедшей в историю как Зима недовольства, водители машин скорой помощи, мусорщики и могильщики устроили забастовку. Неудивительно, что появление юной леди Дианы Спенсер для королевской семьи стало глотком свежего воздуха, а для общества – прекрасным способом отвлечься. Виндзоры получили в распоряжение джинна в волшебной лампе, но понятия не имели, как вести себя, когда джинн вырвался на свободу.