Дом Виндзоров: Правда и вымысел о жизни королевской семьи - страница 7

Какой бы ни была подоплека принятого ею верного решения, Маргарет на какое-то время осталась в глазах публики романтической героиней. Однако главная опасность сияния славы в том, что оно рано или поздно гаснет. После расторжения брака со светским фотографом лордом Сноудоном пресса навесила на Маргарет ярлык избалованной придворной дивы, которая слишком много пьет и отпускает оскорбительные замечания. Интрижка с Родди Ллевеллином (он вполне мог бы сойти за младшего брата-близнеца Сноудона) на Карибском острове Мюстик стала достоянием общественности, и истории о Маргарет начали напоминать назойливо повторяющийся в журнале безвкусный рекламный разворот. Пресса всегда рассматривала Родди как мальчика-игрушку, не отдавая должного тому, кем он стал для принцессы на самом деле; а ведь этот очаровательный баронет и специалист по садовому дизайну сумел отнестись к Маргарет с добротой, которой ей так не хватало.

Пускай Маргарет и жила как на подмостках, она ни разу не проявила неуважения к суверенитету сестры как главы государства. Ее бунт не нанес никакого ущерба непререкаемому авторитету Короны. Самим отказом от первой любви принцесса наглядно продемонстрировала обществу: она в полной мере понимает, что долг для членов королевской семьи всегда будет превыше чувств. Маргарет совершенно искренне возмущали любые нападки на Елизавету. Все конфузы ее личной жизни были порождены порывами сердца и выпали на те времена, когда социальные нормы общества, не скованного правилами придворной жизни, стремительно менялись. Какой бы громкой ни была сенсация, Маргарет никогда бы публично не призналась, что несчастна, как это позже сделала Диана. Таинство монархии охраняла привычная максима: «Никогда не жалуйся и никогда не объясняй».

Появление Дианы стало испытанием для королевской семьи потому, что она куда лучше Маргарет понимала суть изменений в медиа и знала, как превратить СМИ в смертоносное оружие. В том, как освещались безумные похождения сестры Елизаветы, еще чувствовалась былая сдержанность; к тому времени, как на сцену вышла Диана, сдержанность давно отступила под напором рынка.

Все публичные выступления Дианы словно предвосхищали веяния времени. Ее сенсационное интервью с Мартином Баширом, которое состоялось в ноябре 1995 года, стало не менее откровенным, чем знаменитые признания на шоу Опры. Позднее выяснилось, что Башир успешно манипулировал страхами Дианы. Ее брату, Чарльзу Спенсеру, он предоставил поддельные документы, согласно которым ближайшие друзья якобы подставили ее перед дворцом. Конечно же, это разожгло в ней желание говорить напрямую. Так ложь помогла Баширу взять интервью, которое стало самым громким в истории телевидения XX века.

Впрочем, Диане и самой не чужда была тактика уловок. Немало хитрости потребовалось, чтобы помочь съемочной группе проникнуть в Кенсингтонский дворец в воскресенье, когда у слуг был выходной. Оборудование доставили под видом новой музыкальной системы. Принцесса нанесла макияж – ярко подвела глаза, подчеркнула бледность кожи – и огорошила Королеву прямым вызовом ее авторитету. «Я хотела бы стать королевой людских сердец». (Какая дерзость!) «Принц Уэльский разошелся со мной». (Точный удар!) «Я стала проблемой. Точка. Такого никогда раньше не случалось, и они думали: "Что нам теперь с ней делать?.. Она не уйдет по-хорошему"». (Угроза!) В тот день прозвучала фраза, которая навсегда останется в истории: «В этом браке нас было трое». (Он изменял. Мне.)