В дальнем углу полупустого вагона сидел коренастый спартаковский фанат с красно-белым шарфом напротив долговязого мужика рабочего вида. Нахимов сел в центре неподалеку от матери с маленькой дочкой лет пяти. Девочка говорила звонко, и он невольно прислушался к разговору.
Дочка, поправляя платьице на говорящей кукле:
– Куда мы едем?
– Как, ты не знаешь, куда мы едем? К бабушке!
– Нет, к бабушке мы едем на большом поезде, – рассудительно заявляет малышка.
– И это большой.
– Ну там еще диваны есть, и люди спят.
– Здесь тоже спят, – мать, продолжая веселую игру с дочкой, указала на спящего студента, скрестившего руки и закрывшего глаза.
– Нет, там же постели дают и толстый проводник ходит.
– Ладно, победила, мы едем к папе. Кушать хочешь?
– Да.
Мама дала ей булочку, а потом они вышли на Лианозово, и вместо них подсели двое, судя по разговору, случайные попутчики, познакомившиеся на платформе в ожидании электрички. Один – типичный интеллигент, может, даже профессор, в очках, с умным взглядом, второй, видимо, слесарь или шофер, но видно, что из рабочего класса. Продолжают разговор. Сначала про очки. У рабочего минус один.
– Ну это немного, – успокаивает профессор.
– Да, может и так, но причиняет неудобства. Например, ляжешь почитать хорошую книжку, а не можешь.
– А вы, наверно, под вечер читаете, вот и засыпаете после страницы с непривычки.
– Да нет уж, привычка есть. Еще в детстве помню, на печке лежу с книгой. Мать мне, кончай читать, свет выключит, а я свечку зажигаю.
Интеллигент промолчал. Рабочий, не дождавшись ответа, продолжает:
– Вот воспитание! Захожу в вагон, там сидит детина. Рядом дряхлая старушка, еле дышит.
Интеллигент с положительным пафосом:
– Вы бы сказали ему!
– Да вот, сказал и только потом он зашевелился, то есть, пока не скажешь, не доходит до людей.
– Все зависит от воспитания.
– Не знаю, не знаю. У меня соседи плохие, какие-то, прямо, злые люди, и у них, представьте себе, очень хорошие дети.
– Да, может быть, это только со стороны кажется.
– Нет, – рабочий упорно отстаивал свой тезис, не желая уступать интеллигенту, – каждый день на глазах, нет, отличные ребята.
Он решил сменить тему.
– А что вы думаете, например, про собак? Они ведь продуктов много истребляют. Мне кажется, нецелесообразно. Ведро мяса в день!
–Ну, ведро мяса не так много. Какая разница, на что я свои заработанные деньги потрачу. На мясо иль на что другое.
– Нет, это не все равно. У некоторых, знаете ли, собака даже больше, чем член семьи, для нее отдельную миску надо и прочие излишества. Сосед у меня вот, каждый день собаку выгуливает!
– Получается, он и сам одновременно гуляет, может быть, один бы не гулял.
– Да ведь он, собака, я имею в виду соседа моего, жену бросил, а собаку завел!
Профессор тоже не сдавался:
– А, может быть, ему собака даже ближе чем жена? Знаете такую фразу «Чем больше я узнаю людей, тем больше люблю собак»?
– Так-то оно так, да ведь он прожил с женой двадцать лет, все у них было, дом полная чаша, трое детей.
– У каждого своя жизнь. Вы вот давеча сказали, что у вас семья пять человек. Кто знает, может быть, ему это в вас не нравится…
Нахимову почему-то был страшно интересен этот разговор, хотя ничего особенного в нем не звучало. Но внезапно в дальнем углу произошел инцидент.
Фанат с красно-белым шарфом начал задирать сидевшего через проход тщедушного паренька. И вроде бы сам не пьяный, но что-то не поделили. Ни с того ни с сего кричит на парня:
