– Как прошли занятия? – первым делом интересуется Александр.
– Успешно, – смеюсь я. – Разве ты сомневаешься в моих способностях?
– Нет, малышка. Ты одна из немногих людей, в ком я никогда не подумал бы усомниться. Готова?
– Да.
Что бы это ни было, я готова. Рядом с ним я готова ко всему.
Около пяти мы врываемся в небольшой прибрежный городок Дувр вместе с вечерними сумерками. Пронизывающий ветер с пролива – самое первое моё впечатление от этой вылазки. Но совсем скоро я замираю от восторга. Ровно в тот момент, когда мой спутник с кривоватой улыбкой разворачивает меня за плечи и я вижу возвышающиеся над городом монументальные белые скалы.
Этот вечер удивителен. Алекс крепко держит мою руку, пока мы гуляем. Он рассказывает мне истории о своём детстве и много смеётся. А я с замиранием сердца смотрю на эту картину: как преображается его лицо, как в уголках его глаз скапливаются лучики морщин, как его глаза загораются при каждом взгляде в мою сторону.
Мы ужинаем в пабе у подножия замка. Едим местную рыбу, я пробую вкуснейший эль, а Александр выбирает воду. Всё же нам предстоит двухчасовой путь до Лондона.
– Что планируешь на завтра? – неожиданно спрашивает он.
– Отработаю смену и вернусь в общежитие, – отвечаю с неуверенной улыбкой.
Мне не хватает смелости задать ему тот же вопрос.
– До скольких ты работаешь?
– До половины одиннадцатого.
– Хорошо.
Он ничего не предлагает, он ничего мне не обещает, но я испытываю незнакомое неприятное чувство разочарования, когда он в своей манере не говорит мне, что заберёт меня и скрасит моё одиночество в новогоднюю ночь.
На обратном пути в город Алекс интересуется, понравился ли мне этот маленький городок, и хмурится, слушая мой сбивчивый ответ.
– Аль, ты устала? – помолчав, спрашивает у меня.
– Нет, – я качаю головой, – вовсе нет.
– Тогда что случилось? – мужчина мельком смотрит на меня.
Я рада, что сейчас мы едем в абсолютной темноте. Изредка за окном мелькают огни домов или придорожных кафе, встречающихся на трассе заправок. И тусклый свет фонарей.
Он ничего не может прочитать по моему лицу. Не может увидеть ответы в моих глазах.
– Всё в порядке, правда. – как можно спокойнее заверяю его. – Видимо, не только у тебя выдался трудным конец года. Я предвкушаю самые длительные выходные за последнее время, поэтому уже в расслабленном состоянии.
– Длительные?
– Целых четыре дня, представляешь?
Изо всех сил стараюсь сохранить дрожащий голос ровным, с напускной весёлостью. В другой ситуации я бы улетела в Москву. Если бы я всерьёз не опасалась, что отец выдаст меня замуж против воли. Если бы не рассчитывала, что Александр всё-таки предложит провести это время вместе.
Но он молчит.
Он не говорит, когда мы встретимся снова. Даже на прощание. А мне, конечно, не хватает решительности задать ему этот вопрос.
Вечер следующего дня я еле выдерживаю. Расшатанные нервы, взвинченные до предела, лишь усугубляют чувство жалости к себе.
Я вглядываюсь в лица посетителей, в надежде увидеть то одно, которое жажду увидеть. Но не нахожу его в толпе.
Заказываю такси под самое закрытие смены. Жду до последнего, а потом понимаю всю бессмысленность и еду в общежитие.
Когда часы отсчитывают последние минуты уходящего года, я захожусь в рыданиях. Ни один человек в целом мире не представляет, насколько я одинока. Подавлена. Растоптана.
Одна. Одна. Одна.
Какая несправедливость! Никому в целом мире нет до меня дела.
