Домик в горах - страница 25

– Извините, интервью закончено.

Я непонимающе заморгала. Что?!

– Но… оно ведь только началось… – заблеяла я.

– Я свяжусь с вами через Барбару, – отчеканила Афина.

Барбара и Оли схватили в охапку бумаги и оттолкнули свои футуристические кресла от стола.

На мгновение я застыла на месте, словно провинившийся ребенок. Что происходит? Я что-то не так сказала? Да нет. Точно нет. У них, видимо, случилось какое-то ЧП, раз эта блондинка решилась вызвать Афину.

Ничего не понимая, я вскочила на ноги и схватила сумку. Меня переполняло разочарование.

– Будем на связи, – заверила Барбара, пожимая мне руку. Оли подкрепил ее слова неубедительным кивком.

На том все и закончилось.

Просто невероятно! Какого черта мое интервью так грубо и бесцеремонно прервали?

Я глотнула ледяной воды в кафе недалеко от здания «Богини», и кубики льда звякнули о стенки стакана. Неужели с тех пор, как меня выставили за дверь, прошло уже полчаса? Голова все еще гудела и кружилась!

Несчастная секретарша, вызвавшая Афину, выглядела так, будто вот-вот упадет в обморок – она едва на ногах держалась.

Я закинула голову назад и уставилась на лакированные балки из красного дерева и причудливые фонарики, подвешенные к потолку небольшой уютной забегаловки. После фиаско с собеседованием я чувствовала себя такой подавленной, что просто не могла сразу ехать домой.

Изучив потолок, я оперлась локтями на круглый деревянный столик и стала рассеянно пролистывать сообщения в телефоне. Может, потребовать перенести собеседование? Не сдаваться? А что, вполне разумная просьба.

Официантка поставила передо мной заказ и удалилась. За соседним столиком жужжали обедающие офисные работники.

Может, оно и к лучшему. Может, это знамение свыше.

По телу пробежала дрожь. Что, если мне вообще не суждено работать журналистом? Я печально откусила кусочек панини с расплавленным грюйером. Говорил же Майлз, что я не тяну на успешную журналистку, что я недостаточно амбициозна и настойчива. Я содрогнулась при одной мысли о том, как он стоит на расстоянии вытянутой руки и эдаким снисходительным тоном читает мне нотации. Он часто повторял, что я слишком покладистая.

Однажды, после того как мы расстались, я пересказала его слова маме.

«Ерунда, – возразила она, прижимая меня к себе. – Таких репортеров, как ты, еще поискать. Ты поступаешь по совести, небезразлична к людям, готова прийти на помощь. В тебе есть все то, чего недостает ему».

Воспоминание вызвало кислую улыбку.

«Чтобы преуспеть, вовсе не обязательно быть бесчувственным эгоистом! – вмешался тогда папа. – Тоже мне! Послушать его, так ладить с людьми – преступление».

Я в задумчивости откусила еще кусочек. Хватит думать о Майлзе Эндрюсе, пора переключить внимание на себя. Он остался в прошлом. Мысли, спотыкаясь, наскакивали одна на другую. Да, надо позвонить в журнал и потребовать перенести интервью! Майлз бы этого так просто не оставил.

Мои пальцы скользили вверх-вниз по стакану. Впереди маячила безрадостная перспектива: через несколько недель у меня не будет работы. И не то чтобы другие предложения так и сыпались со всех сторон.

Кошмар! Мне впору с мотивационными речами выступать.

Я заложила за ухо выбившуюся прядь.

Пусть у Афины репутация мегеры, но работа под ее началом стала бы жемчужиной в моем резюме… Я не могла сидеть сложа руки и позволить кому-то другому увести эту должность у меня из-под носа. Я за нее еще поборюсь! Смирился бы на моем месте Майлз? Черта с два! Он потребовал бы нового собеседования и компенсацию за причиненный моральный ущерб!