оперативную задачу и с места в карьер кинулся в бойс обнаглевшими от беззакония мышами. Война былакороткой, но беспощадной: через пару дней он ужепраздновал победу– ушлидажекрысы.
Изажил….
АвизбеТерентиячистота,порядок,печьвизразцах,хозяйка ласковая.Ивсёгероюдозволено.
Жизньпошла!..
И,толиотнечегоделать,толиотненасытностиилишкодливостисвоей,начал,шельмец,козсосать:сутразаплывётвовин,приметит какую козу, нырнёт, ей под вымя и сосёт,чутьнетреснет,потомраскинетсянасоломеидрыхнет…итаксладко!Нуакогдамухначалловить, слава о делах его покатилась по окрестнымулицамипроулкам.Хозяйкаужнезнала,чтоиделать с негодником: кругом коты как коты, а этотнасосётсямолока,выспитсявсластьидавайскакатькакполоумный.Ираскушал-тоонихпоходя: махнул лапой масла из кринки, а там муха.Чёрная,жирная.Иначалось…!Прыгалдоодури.Однажды коготком за тюль зацепился, а дело былонакухнеивместестреснувшейзанавескойокорочкамисвоиминаразделочнуюдоскуи сел,нута и поехала: на скалке лежала. Так с комфортом вгромаднуюкастрюлюсдрожжевымтестомивъехал.Хвостовойсвоеючастью.Хозяйказабегает,
аизопары котовабашкаторчититюльнаней,венцом,как уневесты.Глазавыпучил…!
Вынули,конечно…Вид-дажескотныйдворнепризналпаразита.Индюкичутьнасмертьнезаклевали,козышарахались,какотбодливойкоровы.Квечерухозяйкасжалилась–выстриглакрупныекомкитестаизегошерсти,исталонсовсем нехорош: весь в сосульках, в плешинах, прямопёс шелудивый!
Дивуартогдачутьстоскинепомер,былбычеловеком,удавился.Ахозяйкавсёпоглядываланалюбимцасвоегоиласковотакприговаривала:мухоловтынашнесчастный,козосос-тосраненький! Звали его тогда Василием, это у нас онДивуар.
Черезпару днейпосадили Ваську влукошко-и вгород.Там,навокзале,сбежал…
Белёсый, с широким веснушчатым носом сержант методично тыкал в Антона мягким, словно подушка, кулаком и по-ребячески грозно рычал:
– Где валюта? Валюта, спрашиваю, где?
– Валюта? – тяжко кряхтел Антон.
– Валюта! – тяжко сипел потный блюститель порядка.
– Какая валюта?! – шипел Антон.
– Баксы! – хрипел экзекутор, – валюта.
– Господи! – зашёлся в густом кашле Антон. – Вы хотя бы с обыска начинали! Чего сразу колотить? Где презумпция? Логика, гуманизм! Где понятые?
– Будет тебе и логика, и гуманизм тебе тоже будет, – бурчал, орудуя кулаками, сержант.
– У нас правовое государство, товарищи! – получив очередной удар под дых, взвизгнул художник, – сам по радио слышал!
Капитан повернул к Антону большое лобастое лицо:
– Диссидент, что ли? – и, не услышав ответа, удовлетворённо произнёс: – А ну, добавь-ка ему ещё, Лёша.
– Он ещё, сука, учить нас будет! – обиженно сопел Алексей, но темпы избиения почему-то снизил: – Где валюта, спрашиваю!?
«Подустал, бедняга», – подумал Тошка. – Валюта, валюта! –нервно поджимая к животу колени, повторял он, – валюта, где же ты? Ага! Вот! Знаю! – вскричал вдруг, – знаю! Поехали!
– Куда?! – дружно ахнули милиционеры. Жирные глазки капитана горящими стрелами вонзились в беззащитное тело Антона. Даже водитель Газика обернулся, отчего фуражка его съехала набок, а машина пьяно вильнула задом.
– Адрес, быстро! – хрипло пролаял капитан. Антон держал паузу.
Держали паузу и блюстители порядка. Напряжение нарастало. И вдруг во всю мощь голосовых связок Тошка заорал: – В сбербанк Союза ССР! Я точно знаю: там есть!
– Ах ты сука!.. – удары посыпались на него с новой силой.
«Менты явно не местные, похоже командированные и по морде не бьют, значит, выпустят, – с надеждой думал Антон, вновь и вновь получая тумаки. – Найдут, не найдут, а выпустят. Главное, чтобы Марселина не исчезла».
