– Я их заберу, если ты не против. Чтобы… как это у вас называется? Заверить?
– Если хочешь.
– Ты так и работаешь лаборантом в Бирмингемском университете? – поинтересовался Эдгар.
– Я больше не лаборант. Я научный сотрудник.
– И что ты там исследуешь, а?
Тон Эдгара стал воинственным. Фрэнк понял, что брат очень пьян. Ему вспомнился один лектор в Бирмингеме, который после развода начал пить. Его потихоньку отправили на пенсию, досрочно.
– Структуру метеоритов, – ответил он. – То, как их элементы взаимодействуют друг с другом.
– Метеориты! – расхохотался Эдгар.
– А ты над чем работаешь?
Дурацким жестом пьяного Эдгар постучал себя по боковой стороне носа, сдвинув очки.
– Правительственное задание. Не могу рассказывать. Там были не очень рады, что я поехал сюда на похороны. Приходится каждый день ходить в посольство и отмечаться. – Он взял меню. – Что тут у них держат за пудинг? Господи, пятнистый хрен!
Похороны миссис Манкастер состоялись несколько дней спустя. Фрэнк договорился с местным священником, предусмотрительно не сообщив ему о религиозных взглядах покойной. Помимо Фрэнка и Эдгара, пришли только несколько женщин, знакомых по времени спиритических сеансов, – Фрэнк разыскал их адреса в записной книжке матери. Все стали пожилыми, унылыми и полинявшими. После службы одна из них подошла к братьям и сказала, что их мать теперь воссоединилась с мужем на другой стороне и прогуливается по садам в мире духов. Фрэнк вежливо поблагодарил ее, а Эдгар ожег неприязненным взглядом.
– Коль зашел разговор о спиритизме, я был бы не против глотка спиртного, – заявил он, когда они уходили с кладбища.
Они направились в паб на главной улице Эшера. Эдгар пил много, но агрессии в этот раз не выказывал. Для Фрэнка церковная служба была просто ритуалом, представлением вроде спиритического сеанса, а вот на Эдгара она, похоже, подействовала сильно.
– Странно думать, что мать ушла. Господи, все-таки она была с заскоками.
– Да уж.
По крайней мере, в этом братья сошлись.
– Мне скоро возвращаться. Я нужен в Беркли. Но я могу задержаться на несколько дней. – Эдгар посмотрел на брата. – Мне бы очень помогло, если мы выставим дом на продажу.
Фрэнк был по горло сыт Эдгаром и после окончания похорон считал часы до своего отъезда.
– Выставляй, если хочешь, – сказал он. – Мне сегодня нужно ехать в Бирмингем.
– Ты мог бы побыть здесь денек-другой. Неизвестно, когда нам доведется свидеться снова. Господи, – снова простонал Эдгар. – Мама ушла. Все в моей жизни полетело к чертям, – добавил он, жалея себя.
– Я обещал, что завтра вернусь на работу, – быстро проговорил Фрэнк. Он встал. – Прости, Эдгар, но мне в самом деле пора, если я хочу успеть вовремя.
Губы Эдгара обиженно надулись. Он воззрился на Фрэнка через очки. Потом протянул мясистую руку. Фрэнк ее принял.
– Ладно, – проронил Эдгар. – Так тому и быть. – Потом с недобрым выражением в глазах указал кивком на ладонь брата с искалеченными пальцами. – Как они теперь?
– Побаливают при плохой погоде.
– Странный был несчастный случай, да?
Фрэнк встретился с братом взглядом и понял: Эдгар знает о том, что случилось на самом деле. В ту пору он учился в университете, но поддерживал связи с приятелями из Стрэнгмена, и кто-то, должно быть, сообщил ему.
Фрэнк повернулся.
– Прощай, Эдгар, – сказал он и торопливо вышел.
Он уехал назад в Бирмингем и вернулся к работе. Стоял чудесный октябрь, один теплый солнечный день сменялся другим, желтые листья тихо осыпались с деревьев.
