Домочадец - страница 9

– Господин Шмитц говорил мне, что летом в его доме будет гостить некий родственник из Петербурга, – сказала Джулия, накручивая на вилку непокорный проводок спагетти. – Но то, что это будешь ты?..

В её застекленных прищуренных глазах вспыхнули огоньки недоумения.

Я был уверен, что она не догадывается, какие отношения нас связывают с Вальтером. Она считала меня временщиком, сезонным туристом в балтийских краях, которому посчастливилось отдохнуть у моря в респектабельном особняке с прислугой. В лучшем случае Джулия считала меня русским немцем, попавшим сюда на летние каникулы благодаря усилиям немецкой диаспоры в Санкт-Петербурге, премировавшей меня за успехи в учёбе поездкой на отдых в бывшую германскую провинцию.

– Так кем ты приходишься Шмитцу? – Джулию распирало растущее любопытство. Он что, действительно твой родственник?

– Он женат на моей матери.

– Ах, вот что! – воскликнула Одинцова и щёлкнула зажигалкой над моим бокалом. Стэлла тоже взялась за сигарету и удивлённо сжала губы в вишнёвый комочек, да так, что мне захотелось её поцеловать. Мои собеседницы переглянулись.

– Так это с ней он приезжал сюда весной? – полюбопытствовала Стэлла, перестав вторить шёпоту известного певца, замелькавшего на экране телевизора.

– Возможно. У меня нет сведений о матери с весны, – сознался я и бесцеремонно осмотрел маленькие округлые выпуклости под розовый сетчатой кофточкой Стэллы. Её не смутил мой наглый взгляд. Наоборот, она почувствовала себя увереннее и про себя отметила, что и этот странный аляпистый тип, имеющий солидные связи, не отстаёт от других её поклонников и падает перед ней ниц, прося пригреть на груди его пребывающую в сомнениях и глубокой любви душу.

– В апреле я видела Шмитца с одной милой дамой. – Джулия перешла к пиву и жадно поглотила треть пол-литровой кружки Beck's. Ловким языком она слизала пену с пухлых губ. – Весной знакомый затащил меня на собеседование в какое-то совместное предприятие. Им нужны были секретари со знанием немецкого и переводчики. Я думала, что не пройду по конкурсу. Но через неделю мне позвонили и срочно вызвали в Дивногорск. Я пришла в дом Шмитца и застала его там с красивой женщиной лет сорока пяти. Я встретила их в гостиной на первом этаже. Они лежали на широком диване приблизительно так, как Леннон с Йоко Оно когда-то ласкались в постели на виду у журналистов. Они не застеснялись меня, оторопевшую от страха, и даже предложили кофе. Так вот, получается та женщина была твоей матерью…

Годился ли я в сыновья такой страстной умопомрачительной женщине? Тем не менее я был её единственным сыном, имевшим весьма отдалённое сходство с её эффектной наружностью. «У красивых женщин рождаются красивые сыновья. Таков закон природы, – любила повторять разведённая подруга Анжелы, пользуясь случаем унизить меня перед матерью в моё отсутствие. – Взять хотя бы сына Софи Лорен. Чудо-юноша, хотя по всей видимости, ещё мальчик. Но каков взгляд! – Элина мечтательно кружилась в кресле, осматривая серый потолок, на котором, казалось, вот-вот должны были проступить магические черты её молодого идола. – А эти вьющиеся волосы с шоколадным отливом… А руки… руки прирождённого музыканта».

– Ну и как тебе наш городок? – продолжала пытать меня Джулия.

– Ничего. Чистый воздух. Много зелени, особенно впечатляют сосны и главное – море, – сказал я, глядя на Стэллу, за которой пришли два ухажёра. – Жизнь у моря приносит тихую радость и успокоение.