Домовая фея в семье драконов - страница 10

— Да уж, – я вздохнула, – командовать солдатами – не то же самое, что воспитывать в одиночестве маленькую дочь.

— Да, насчёт Эрики вообще разговор отдельный. Она у нас этакий магический феномен. Все ждали, что она станет могущественной ведьмой, меня вот с рождения приписали ей в фамильяры. Не скажу, что я сильно рвался, но мой старший братец – фамильяр королевы, так что я попал сюда через семейные связи. Однако девчонка в три года вдруг отрастила драконий хвост вместо того, чтобы отправлять магией в полет свои игрушки. И вот тут понеслось. Её мать, Брианна, была той ещё скверной дамочкой. Если бы мне сказали, что Каллен подался в военные, чтобы не бывать дома возле неё – я бы поверил. Их свели по типичному удачному для политики браку. Так вот, Брианна, когда узнала о такой невероятной особенности дочери, чуть ли не впала в истерику. После этого она воспринимала Эрику почти как инвалида. Для неё всё, что выходило за рамки норм общества и могло вызвать сплетни да слухи, было ужасным проклятием. Каллен держал эту грубую истеричку в узде, так что она смирилась и после, ещё где-то три года, они худо-бедно жили в браке, но на это было жутко смотреть. Когда Эрике стукнуло пять, в ней начал просыпаться и дар к драконьей огненной магии. И это было, да и остается, чем-то совершенно неуправляемым. Когда эта маленькая дьяволица злится, её огня хватает, чтобы сжечь дом, но делает она это совсем не намеренно. Так-то Эрика довольно добрая девочка, но слишком уж много на неё свалилось. В шесть лет она разозлилась на мать за что-то и невольно обожгла ей лицо. Тут-то вся ситуация и достигла последней точки накала. Брианна ушла с большим скандалом, который устроила Каллену, обвиняя его в том, что их дочь – маленькое чудовище, а значит, она теперь только его проблема. С тех пор от неё ни слуху, ни духу в этом доме. Даже открытки Эрики на день рождения не присылает. Переехала в другое королевство и живет там припеваючи, словно семьи у неё и не было. С Калленом они давно развелись, и он начал воспитывать Эрику один. Стоит отдать боссу должное, он никогда не видел в этой особенности дочери нечто ненормальное. Наоборот, считает, что она чуть ли не бриллиант магического мира. Может показаться, что он с ней холоден, но поверь мне, я вижу, как этот холодный, строгий чертяга искренне улыбается лишь один раз в год, и это всегда день рождения Эрики. В общем, можешь представить, каково девчушке. Мать её бросила, даже не пытаясь сгладить ситуацию, а отец хоть и любит, но не умеет эту любовь проявлять. В итоге всё сводится к тому, что он вкладывает в её воспитание чертовски много: тренировки, лучшая школа, гувернантки, которые бегут после её первого огненного чиха. Но ей, я думаю, нужна самая обычная отцовская любовь, а не вот это всё. Она и так живет по вечному расписанию, чтобы угодить отцу, и пытается ему во всем подражать. А что делать? Матери-то рядом нет. Как-то вот так у них дела тут и обстоят… 

— Как всё это грустно, – шепнула я, слушая рассказ Винсента об Эрике. – Теперь понимаю, почему она так реагирует на очередной уход гувернантки. Думаю, ей невероятно тоскливо, но она старается этого не показывать и лишь огрызается, когда злится. Сначала её мама, а теперь постоянная смена тех, кто должен был хотя бы попытаться заменить её. Ужас просто.

— Не скажу, что босс стремится нанять женщину в дом, чтобы та пыталась заменить Эрике мать. Он скорее относится к гувернанткам как к привилегированной прислуге, но уж точно не задумывается, что она может стать частью семьи. Они оба, что отец, что дочь – сложные ребята. Уход Брианны отразился на них обоих. Каллен с того момента даже не задумывался о полноценных отношениях с женщинами, а Эрика просто боится довериться кому-либо. Я, конечно, не психолог, но это понятно любому, у кого есть глаза и уши. А я тут с ними почти с младенчества Эрики. Каллен, конечно, пытался меня выгнать, но у нас с ним заключен чёткий договор, при подписи которого никто даже подумать не мог, что его дочурке фамильяр-то будет и не нужен.