В нашей квартире окна были выбиты, стёкол нет практически во всём доме, но это были лишь цветочки.
Мы тогда ещё не знали, что нам предстоит пережить, потому что приехали мы в затишье. Пару дней было затишье, то ли перемирие у них, то ли что-то еще на два дня. Мы все успокоились и даже расслабились, а потом начался кошмар по-новой.
Даже и не предполагали, что приедем с детьми в самую гущу событий! То, что было летом, когда нас не было, это было ужасно, а в октябре началась настоящая блокада, бесконечные обстрелы. Ни выехать, ни заехать было нельзя.
Позже стали пропускать в Стаханов, по пропускам. Выдавали индивидуальный пропуск, официальный, из комендатуры, на передвижение.
Ходить по городу, даже днём, было нельзя – только с пропуском. И на работу также – в любой момент могли остановить и проверить. Но мы не обижались – это правильно, это забота о нашей безопасности.
Спасибо нашим ребятам ополченцам, они соблюдали все правила предосторожности, чтобы максимально оберегать население от опасности.
Ополчение появилось много раньше, даже страшно представить, что здесь было, если бы не они. Всё держалось на них: и оборона, и жизнь города. Бывшее правительство бежало, бросив всё и всех на произвол судьбы.
Я поражаюсь стойкости моего мужа, он всё время работал здесь в городе, он никуда не выезжал. Ни на море, никуда. Он выехал лишь на два дня, чтобы нас забрать и всё.
Работали первое время без продыху, и не за деньги.
Во всём мире твердят, даже сейчас, что здесь оккупация, и российские войска введены. Ни на тот момент, ни сейчас российских войск здесь нет! А если бы были российские войска, я думаю, мы не жили бы почти восемь лет в таком кошмаре! Нас обстреливали даже сегодня, а сегодня уже 16 ноября 2021 года.
Каждый божий день обстреливают, сегодня снова по периметру прошлись. Я не знаю, кто и где видел российские войска. Я даже не слышала об этом.
Просто до войны мне довелось знать очень многих людей в нашем городе. И вот эти дети, мальчишки, которые росли на моих глазах, я их практически всех знаю, и больше половины из них погибли, защищая свой город, землю предков! Просто сердце заходится, когда понимаешь это.
Из российских войск не видела никого и не слышала. По-любому мы бы об этом знали! Были антифашисты из многих стран. Так ведь и с украинской стороны кто только не воюет: и американцы, и англичане, поляки, прибалты, грузины…
– Моему старшему ребёнку на тот момент было шесть лет. Он понимал, что творится вокруг, и чем это может закончится. У него начались большие проблемы со здоровьем, и это отзывается до сих пор. Он и сейчас боится, и боится намного больше, чем младшая девочка. Чем старше ребёнок, тем сильнее он переживает.
Мы жили в подвале, а туалет у нас был лишь на втором этаже. Бывало, что этот шестилетний ребёнок только поднимается в туалет на второй этаж, и начинается обстрел. Совсем рядом. И он терпит, он боится этих взрывов и спускается назад в подвал.
И у него была паника, я лечил его много лет от этого всего. Он просто стал бояться ходить в туалет. Ему казалось, что, если он пойдёт в туалет, обязательно начнётся обстрел, и он погибнет. Как говорится, к бомбёжке не привыкнешь.
Наверное, эти травмы останутся у наших детей на всю жизнь.
Маленькими дети часто спрашивали:
– Что это, мама?
Я отвечала:
– Да это гром.
Хотелось хоть как-то успокоить. Стали старше, и их уже не обманешь, они же понимают, что зимой не может быть грома. Им страшно до сих пор. Сейчас подвала в нашем доме нет, просто выходим в коридор. А когда в прошлом году 31-й блокпост обстреливали! Ведь это было просто жутко, даже для взрослых!
