Преимущество вермахта в численном составе и вооружении в первый месяц войны было многократным, что не предусматривалось Генеральным штабом РККА. Анализируя просчёты руководящего состава Красной Армии, Г. К. Жуков, который тоже был причастен к ним, писал в своих мемуарах: «…Главное командование немецких войск сразу ввело в действие 153 дивизии, из них: 29 дивизий против Прибалтийского (округа. – В. С), 50 дивизий (из них 15 танковых) против Западного, 33 дивизии (из них 9 танковых и моторизованных) против Киевского особого округа, 12 дивизий против Одесского округа и до 5 дивизий находилось в Финляндии. 24 дивизии составляли резерв и продвигались на основных стратегических направлениях. Эти данные нам стали известны в ходе начального периода войны, главным образом из опроса пленных и из трофейных документов. Накануне войны И. В. Сталин, нарком обороны и Генеральный штаб, по данным разведки, считали, что гитлеровское командование должно было держать на Западе и в оккупированных странах не менее 50 процентов своих войск и ВВС.
На самом деле к моменту начала войны с Советским Союзом гитлеровское командование оставило там меньше одной трети, да и то второстепенных дивизий, а вскоре и эту цифру сократило.
В составе группы армий «Север», «Центр» и «Юг» противник ввёл в действие 3712 танков и штурмовых орудий. Сухопутные войска поддерживались 4950 боевыми самолётами. Войска вторжения превосходили нашу артиллерию почти в два раза, артиллерийская тяга в основном была моторизована.
Не раз возвращаясь мысленно к первым дням войны, я старался осмыслить и проанализировать ошибки оперативно-стратегического характера, допущенные собственно военными – наркомом, Генеральным штабом и командованием округов – накануне и в начале войны. И вот к каким выводам я пришёл.
Внезапный переход вермахта в наступление в таких масштабах, причём сразу всеми имеющимися и заранее развёрнутыми на важных стратегических направлениях силами, то есть характер самого удара, во всём объёме нами не был предусмотрен. Ни нарком (Тимошенко. – В. С), ни я, ни мои предшественники Б. М. Шапошников, К. А. Мерецков и руководящий состав Генерального штаба не рассчитывали, что противник сосредоточит такую массу бронетанковых и моторизованных войск и бросит их в первый же день мощными компактными группировками на всех стратегических направлениях с целью нанесения сокрушительных рассекающих ударов.
Далее. Накануне войны 10-я армия и ряд других частей Западного округа были расположены в белостокском выступе, выгнутом в сторону противника. 11-я армия занимала самое невыгодное расположение. Такая оперативная конфигурация войск создавала угрозу глубокого охвата и окружения их со стороны Гродно и Бреста путём удара по флангам. Между тем дислокация войск фронта на гродненско-сувалковском и брестском направлениях была недостаточно глубокой и мощной, чтобы не допустить здесь прорыва и охвата белостокской группировки. Это ошибочное расположение войск, допущенное в 1940 году, не было устранено вплоть до самой войны. Когда главные группировки противника смяли фланги войск прикрытия и прорвались в районе Гродно и Бреста, надо было быстро отвести 10-ю армию и примыкающие к ней фланги 3-й и 4-й армии из-под угрозы окружения, рокировав их на тыловые рубежи – на угрожаемые участки. Они могли значительно усилить сопротивляемость действующих там соединений. Но этого сделано не было.
