– Вот этот объект. Наш агент передавал изображение в реальном времени. Это его последний выход на связь. Агент погиб при попытке ликвидировать предателя Макса Айма. Я терялась в догадках, по какой причине шпиона до сих пор не вернули к жизни. Но теперь мне всё ясно.
– Что известно об этом перебежчике? Кто он? Я его не узнаю! – прогремел Аделард.
– Он стал игроком. Выдает себя за наемника, – вклинился Лоренс, поправляя тонкие щегольски закрученные рыжие усики. Глава разведки всеми силами старался показать, что он владеет темой: – Айм мотается по игровому пространству с командой таких же как он сам. Что-то добывает, привозит, продает. В политику не лезет. Держит нейтралитет, как с Центральным Содружеством, так и с повстанцами. Из какого он сектора галактики – установить не удалось. Мы предполагаем, что у него получилось выбраться из консервации. Возможно, он ещё только неофит в клане, но уже отличился в игре и стал любимчиком Ареллы.
– Из консервации выбраться невозможно! – возмутился патриарх, – Будь это иначе, мой сын давно бы вернулся! Вы уверены, что этот Айм один из нас?
– Да, месье! Его тату точь-в-точь похоже на наши, – кивнула Кристел и крутанула браслет ВиАса на руке. Изображение Макса отмоталось обратно, а когда он повернулся правым плечом к наблюдателям, изображение остановилось. На шее, из-под края скафандра, просматривалось часть татуировки. Кристел приблизила голограмму, и собравшиеся рассмотрели голову змеи, жалящую себя за хвост. Справа и слева от нее ветвились верхушки латинской буквы V. Кристел продолжила: – Мой человек принял Макса Айма за коллегу и поприветствовал кодовой фразой, но отклика не получил. Это показалось подозрительным, и за Аймом установили слежку с последующей целью ликвидировать предателя. Но попытка провалилась.
– Где он сейчас? – требовательно вопросил Аделард.
– По сведениям от информаторов Айм заключил контракт с гильдией алхимиков и отправился на Этрас, – доложила Кристел.
– Мне нужен этот адепт живым, – распорядился патриарх. – Если есть способ выбраться из законсервированных секторов, значит, существует способ и попасть туда. Он может помочь мне достать потерянные архивы предтеч – анталайских мудрецов, живших до падения их цивилизации. Они первыми начали изучать вопрос о смешении пространств. Перрин тоже в ловушке. Его нужно вытащить оттуда.
– Месье! – Кристел опустилась на колено перед повелителем, – при всём уважении… Прошло две с половиной тысячи лет. Вашего сына может уже и не быть в живых, ведь Перрин не имел всё это время доступа к Фонтану Бессмертия.
– Я уверен, что сын жив… Я это чувствую… – тихо прошелестел голос Аделарда. В этот момент в нем послышалась вся усталость, накопленная за долгую жизнь патриарха. Внешне он не был стар. Пятьдесят, не больше. Однако седая борода добавляла лишний десяток лет.
Перрин, единственный сын патриарха, два с половиной тысячелетия назад по распоряжению отца отправился с миссией на землю Ярило-3. Ему надлежало вскрыть хранилище знаний анталайских мудрецов. Для изучения архивы Перрин обязан был переместить в планетарную систему О’хан. Патриарх переживал, что ценные артефакты могут попасть в зону вторжения и достаться полиморфам, ведь граница смешивающегося пространства в галактическом масштабе стремительно приближалась к системе Ярило-солнца.
Но неожиданно сработал механизм защиты земли. Все, кто в тот момент находился на Ярило-3, оказались законсервированными. Межпространственные врата обесточились, а землю накрыл купол, сквозь который невозможно ни проникнуть туда, ни выбраться оттуда.
