В СССР я прошёл статус и одного из создателей ракетной технологии активных воздействий на облачные процессы, и руководителя очень большой комплексной научной и производственной программы, и школы народных депутатов и профсоюзного движения. Безусловно у меня были и старшие товарищи, и руководители, и соисполнители. Однако, в своих книгах я рассказываю о своей жизни и о своём пути.
28 лет я вместе с коллегами создавал технологию, соответствующие технические средства и руководил созданной мной самой большой в СССР и в мире военизированной научно-производственной организацией по воздействиям на облачные процессы с целью сокращения ущерба от градобитий, увеличения осадков из облаков разных периодов года, рассеиванию туманов в аэропортах, защиты сельскохозяйственных культур от заморозков и т. д.
Более 3,5 тысяч (включая подразделение в Крыму) специалистов из различных ВУЗов СССР и непосредственно из Молдовы после соответствующего организованного мной обучения работали на 18 полигонах и около 300 ракетных пунктах в моей службе.
Кроме того, два полигона были мной созданы в Крыму. Немало специалистов из разных стран (Болгария, Венгрия, Румыния, Аргентина, Бразилия, Швейцария, Куба, Китай, США, Франция, Чехия, Словакия, Югославия) изучали мой опыт на моих полигонах.
Под словами «мой, я» безусловно следует понимать коллектив специалистов службы, а нередко и коллег, учителей из различных научных институтов Большой Страны. Конечно, главные научные связи были у нас с Центральной Аэрологической обсерваторией Госкомгидромета СССР. Моя ответственность и занятость была 28 лет умноженные на 365 дней и на 24 часа в сутки. Мой телефон, в том числе домашний, был известен каждому сотруднику и открыт для связи 24 часа в сутки. Мне звонили ночью, но только по абсолютной необходимости. Я должен отметить, что за все годы не было ни одного случая, что бы меня потревожили ночью бесцельным звонком. Ныне некоторые мои сотрудники, прочитав мои книги, согласились со всеми эпизодами, но обратили внимание на то, что я отметил своё звание генерал-лейтенант в системе Госкомгидромета СССР. Отвечаю всем. Это звание должностное. Оно определено уставами службы, введенными Постановлением Совета Министров СССР о нашей военизации. К тому же, в новой Стране я должен был как-то понятно и правдиво представиться. Да, я действительно не вводил в службе порядок обращения по званиям. Тем не менее, я настойчиво требовал военной дисциплины от каждого сотрудника. Знаки отличия по званиям были на форме одежды. Ко мне все обращались по имени отчеству. Такая форма обращений была на всех уровнях.
Однако, всегда в построении моих и всех сотрудников обращений были слова «командир, командир отряда, командир части, начальник отдела, командир ракетного пункта, боец и т. д. Эти формы обращений были записаны в уставе дисциплинарной службы. Я ныне понимаю, что ошибочно не требовал от сотрудников службы изучать уставы. А может быть, это и хорошо?! Все сотрудники ощущали себя свободными, но согласно своему воспитанию достойно исполняли все приказы и строили свои отношения на основе уважительного отношения друг к другу. Именно это определяло всю творческую атмосферу в службе.
Уехав в Израиль, я надеялся с позиции научного сотрудника одного из израильских университетов, в качестве научного руководителя этой моей Службы, создать международный полигон для проведения экспериментов управления некоторыми погодными явлениями. Таковы были условия моей договорённости с Председателем Совета Министров Молдавии Сангели.
