– Понимаю, Йося. – Силка кладет руку на плечо Йоси.
Силке было столько же лет, когда забрали всю ее семью.
– Меня посадили в тюрьму, – плачет Йося. – Меня били, Силка. Меня били и хотели знать, где мои братья. Я говорила им, что не знаю, но мне не поверили.
Силка кивает, чтобы показать, что слушает. Странно, думает она, как и когда прошлое пытается открыть себя. Но только не для нее. Она ни за что не сможет найти слова.
– Потом однажды меня с бабушкой посадили в грузовик и привезли на железнодорожную станцию, и вот тогда мы с тобой встретились.
– Прости, что я напомнила тебе об этом, Йося. Давай… – Она опускает взгляд на анкету.
– Нет, все в порядке, – говорит Йося и смотрит на Силку. – Ты расскажешь мне, почему ты здесь? Я знаю только, что ты из Словакии. И еще та женщина в поезде сказала, что была где-то с тобой вместе… Твоих родных тоже арестовали?
– Расскажу как-нибудь в другой раз, – отвечает Силка, и внутри ее все сжимается.
– А когда мы попали сюда, ты знала, как себя вести. – Йося в недоумении хмурит брови.
Оставляя ее слова без внимания, Силка делает вид, что изучает анкету.
Силка и Йося чувствуют кого-то у себя за спиной. Повернувшись, они видят высокую и стройную привлекательную женщину в белом халате, со стетоскопом на шее. На затылке у нее уложены светлые золотистые косы, а когда она улыбается, в уголках голубых глаз собираются морщинки.
Взглянув на лица девушек, она сразу обращается к ним по-польски; этот язык они обе понимают.
– Могу я чем-нибудь вам помочь?
Такого акцента, как у нее, Силка ни у кого не слышала.
Йося собирается встать.
– Нет-нет, сиди на месте. Полагаю, ты и есть больная. – (Йося кивает.) – А ты?
– Я ее подруга. Меня попросили остаться с ней.
– У вас заминка с анкетой?
– Мы уже почти закончили, – отвечает Силка, но потом, не удержавшись, спрашивает: – Как вы узнали, на каком языке с нами говорить?
– Я давно работаю врачом в лагерях и научилась хорошо угадывать. – Врач тепло и доверительно улыбается; первое открытое лицо, увиденное Силкой со дня приезда. – Дай посмотрю, – говорит она, забирая планшет у Силки. – Отлично! – (Силка краснеет.) – Надо заполнить до конца. Я прочитаю вопросы.
– На русском?
– Ты говоришь по-русски?
– Могу говорить, но с письмом сложнее.
– Ладно, в этом случае надо закончить на русском. Чем быстрее его освоишь, тем проще тебе будет здесь. Какие другие языки ты знаешь?
– Словацкий, чешский, польский, венгерский и немецкий.
– Ты меня удивила, – наклонив голову, спокойно произносит врач. – Следующий вопрос анкеты. Какова цель твоего обращения в санчасть? – спрашивает она по-русски.
Силка принимается что-то писать.
Доктор заглядывает ей через плечо:
– Гм… похоже. Почему бы тебе не спросить больную и не записать ее ответы?
Силка начинает паниковать. Ей кажется, врач играет с ней в какую-то игру. Почему она всегда выделяется из общего числа, хотя старается этого не делать? Она спрашивает Йосю по-русски. Йося в недоумении смотрит на подругу.
Силка пытается написать кириллицей «обожженная рука».
– Неплохо, – замечает доктор. – Пока хватит. Я позабочусь об остальном. Мне надо осмотреть больную.
Йося протягивает ей руку. Врач ставит рядом стул и начинает осторожно разбинтовывать руку.
– Кто забинтовал тебе руку?
– Силка.
Доктор поворачивается к Силке:
– Значит, ты Силка?
– Сначала я заставила ее подержать руку в снегу, потом оторвала от простыни лоскут и забинтовала, как могла.
