Дорога к Богу - страница 5

А мы ещё долго стояли на тропе на ватных ногах и думали о том, что нам сильно повезло в том, что волки вежливо выпроводили нас из болот, а сами вернулись назад в свои владения в Митушинские болота. И я до сих пор не могу понять, как это волки выпустили нас тогда из болот живыми, видимо им хватало сохатых, которых там было очень много.

«Вот и здесь я снова попал в подобную ситуацию, но, правда, уже не в болотах, а на лесовозной дороге, и хорошо, что ещё на машине», – подумал тогда я.

– Вот и дождались непрошеных гостей, обложили они нас со всех сторон, – сказал Алексей, – теперь-то они от нас точно не уйдут, пока не возьмут нас измором. Многовато их на нас двоих-то собралось, даже по косточке не достанется каждому из них, – и он отвернулся к окну.

А волки, окружив машину со всех сторон, и не собирались уходить от неё, а половина стаи разлеглась прямо на дороге, с обеих сторон машины, взяв нас в кольцо.

– Только бы не догадались разбить лобовое стекло, тогда нам труба, – сказал Алексей. – Ты же видишь, какие они большие, и если догадаются, то вышибут стекло играючи. И наше счастье, что мы не пошли в деревню пешком, а то, как раз бы наскочили на них, ведь они со стороны Эдучанки пришли.

– А как ты думаешь, что лучше, замёрзнуть на таком морозе в машине, если сломается примус, или волки по дороге съедят? – спросил я.

– Не знаю, не пробовал ни того, ни другого, – сказал Алексей. – А вот разбудил ты меня зря, да и сам бы лучше спал. Уж лучше во сне угореть или замёрзнуть, чем заживо быть съеденными этими, – но он недоговорил, отвернулся к окну и надолго замолчал.

– В следующий раз не буди меня, – после долгого молчания сказал Алексей.

– Вот только жаль, что дела свои в Братске не доделаю, а кроме меня их уже никто не доделает, – добавил Алексей и снова надолго замолчал.

Его молчание угнетало меня, да и угарный газ потянул нас на сон, а нехватка сгорающего в огне примуса кислорода, сказывалась на нас отрицательно. Потому что от нехватки кислорода начала сильно кружиться голова и на сон потянуло вдвойне. И я вдруг понял, что если мы сейчас заснём, то заснём уже навсегда, а если ещё, не дай бог, и «Шмель» во сне потухнет, то мы задохнёмся ещё раньше и быстрее. И я, чтобы не заснуть самому, решил расспросить Алексея о том, что же было с ним дальше, после 20 лет.

– Алексей, а ты ещё кому-нибудь, кроме меня, рассказывал эту историю со станцией? – спросил я.

– Да, через 20 лет, когда я вспомнил и корабль, и Джека, я рассказал эту историю своей жене, – сказал он.

Хотя сам-то я верил в это с трудом. Мне поначалу казалось, что мне всё это приснилось или у меня начались галлюцинации, а вот отчего они начались, я никак не мог понять.

Но меня убедило в том, что это всё правда, то, что я стал знать много того, чего я раньше не знал, да и не мог я этого знать, потому что на земле такого ещё нет, да уже и не будет никогда.

– Но и то, что я ей рассказал, уже во многом сбылось.

– Ну и как жена отреагировала на твою историю? – спросил я.

Я догадывался как, потому что я сам не верил в то, что он побывал на инопланетной космической станции, но промолчал, потому что я хотел услышать это от него самого.

– Но жена посмеялась надо мной и сказала, тебе самому пора уже лечиться. Я по профессии психиатр, а она деловая у меня была, но когда произошла эта история, она тогда в горкоме партии работала, а там все тогда деловые были. А уже потом, после развала Советского Союза, она боялась из-за моей истории свою престижную работу потерять. Хотя, кроме неё, я никому не рассказывал эту историю со станцией. Да и ей-то я зря тогда рассказал, но я потом только понял, что зря я ей это рассказал. Это свою-то работу она престижной считала, а сейчас она бизнесом стала заниматься. Работу-то она себе нашла, после того как свою престижную потеряла. Как раз по своей натуре.