Дорога к музыке. Повесть о детстве и юности - страница 7

Теперь мы были гораздо дальше от войны, но и здесь она напоминала о себе ежедневными сводками Информбюро, по которым мы изучали географию, узнавали о существовании и местонахождении разных городов – Воронежа, Харькова, Сталинграда, Курска, Белгорода, запоминали и повторяли имена наших маршалов и героев.

Конечно, напоминала она и «похоронками», приходящими время от времени даже в наш маленький поселок. И взрослые, и дети жили ожиданием конца страшной войны.

Музыки в нашем быту практически не было, ни у кого не было и музыкальных инструментов. Ни у нас, ни у соседей и знакомых почти не бывало семейных праздников с застольным пением, как и поводов для такого веселья.

Хотя в поселке жили украинцы, русские, евреи, татары, нанайцы и корейцы, никакого национального фольклора я здесь никогда не слышал. В редких застольях звучали «Бежал бродяга с Сахалина», «По диким степям Забайкалья», «Степь да степь кругом» и другие песни из того же ряда.

Основным источником музыкальных впечатлений было кино. Еженедельно в клубе поселка появлялась кинопередвижка, натягивался экран, и все, кто хотел, смотрели фильмы. Как выяснилось позже, зрение у меня после перенесённой трахомы было снижено, я плохо различал отдаленные предметы, а на экране кино видел лишь «туманные картины», но музыку слышал и именно по ней запоминал и узнавал фильмы, тем более что каждый фильм крутили по несколько раз. Правда, качество дрожащего и завывающего звука, издаваемое примитивной кинопередвижкой, сильно портило впечатление.

Наиболее прочно моя память удержала впечатление от музыки И. Дунаевского, звучавшей во многих фильмах – своей пышностью и яркостью она выпадала из окружающей нас атмосферы и воспринималась принадлежностью совсем другого мира.

В 1944 году я записался в школу. Мне было тогда 6 лет. Мы жили на втором этаже старого двухэтажного бревенчатого барака, черного от дождей и снега. Очень удобно было съезжать по перилам лестницы на первый этаж. Все лето дверь в квартиру первого этажа была наглухо закрыта. Но однажды, в начале сентября, эта дверь оказалась распахнутой, за ней я увидел группу детей, сидящих за столами, и учительницу перед ними. Я вошел и поздоровался.

– Ты кто? – спросила меня учительница. Это была Анна Петровна, представительница местной народности, черноволосая и узкоглазая, как кореянка. – Читать умеешь?

– Да.

– А считать?

– Тоже.

– Садись на первый ряд.

Третьеклассники Лондоковской начальной школы. В центре – Анна Петровна Багдашёва. Слева от неё – Валя Филатов