Раздался пронзительный вой горна, и Серафим тут же бросился в сторону троих наших противников. Те явно получили сведения от подосланной к нам шпионки и ожидали подобной атаки – двое крайних мечников шагнули вперед, прикрывая собой виконта. Сам же Сальвайл поспешно отбежал на пару шагов назад, оказавшись за широкими спинами своих секундантов. С трибун раздался пронзительный свист и обвинения в трусости, но виконт предпочел оставаться на безопасном расстоянии. Однако мой напарник не стал лезть напролом – оставаясь вне пределов досягаемости огромных двуручников, он начал кружить вокруг вооруженной группы. Двое мечников все время перегруппировывались, прикрывая виконта своими телами.
Что делал я все это время? Не поверите – рубил топором длинный деревянный флагшток! Когда Серафим перед боем поведал мне свой план и мою роль в нем, я сначала решил, что это такая шутка. Но мой напарник был абсолютно серьезен:
– Это единственный способ как-то зацепить наших соперников. – Мы вооружены лишь топориками и короткими деревянными дубинками. А у наших противников мечи по четыре локтя длиной. Они просто не дадут нам приблизиться, искромсают на расстоянии. Поэтому ты срубишь эту толстую палку и отдубасишь ею неповоротливых латников. Все очень просто!
Просто-то просто, но древесина оказалась очень твердой. Мне потребовалось не менее пятнадцати ударов топором, чтобы эта орясина рухнула. Я отбросил топор, схватил бревно и… не смог его даже приподнять! Оно было тяжеленное, словно каменное. Неужели все планы рушатся только из-за того, что я не смогу поднять свое оружие?!
Я произнес молитву богу Тору и попросил дать мне силы на этот бой. И бог силы и мужества пришел мне на помощь! Я почувствовал, как мои плечи распрямляются, мышцы набухают и наливаются силой. Хоть и с трудом, но мне удалось поднять семиметровое бревно за один конец. Я медленно пошел вперед, начиная раскручивать свое страшное оружие. Мои пальцы соскальзывали, связки хрустели, каждый шаг давался с трудом, но я смог подойти к сражающимся гладиаторам. Серафим поспешно отпрыгнул в сторону, чтобы не попасть под удар. А вот противники не успели среагировать – первый страшный удар пришелся по ногам мечников. Всех троих срезало, как траву косой. С грохотом вся троица нелепо рухнула на землю, посыпалось выпавшее из рук оружие, с кого-то слетел металлический башмак.
Не останавливаясь, я продолжил раскручивать бревно. Второй удар пришелся по начавшим подниматься двоим ближним бойцам. И если виконта лишь слегка приложило по макушке, то мечнику слева не повезло – страшный удар пришелся точно по торсу, от чего моего противника отшвырнуло к стене. Он пролетел метра три и с громким лязгом врезался в каменную стену, после чего кучей металлолома сполз на белый песок. Так, этого можно было уже не опасаться.
Третий, и последний, удар я обрушил сверху вниз, впечатав в песок последнего из противников. В прошлый раз ему повезло – он вставал слишком медленно, и орудие пролетело над его головой. Но сейчас латнику досталось по полной – помятый шлем покатился по белому песку, доспех на плече прогнулся. Кажется, я сломал ему руку. На большее меня не хватило, силы меня оставили. Пальцы разжались, тяжеленное бревно рухнуло на арену, сам я опустился рядом на одно колено. Громко, чтобы слышали все зрители на трибунах, я проревел:
– Вина Сальвайла Армазо доказана! За оскорбление представителя власти по закону Холфорда приравненный к простолюдину Сальвайл приговаривается к тридцати ударам палкой. Серафим Длинный, привести приговор в исполнение!
