– Можем поговорить не под дождём? – Еле слышно попросила она.
Малинин вздохнул, поискал взглядом сухое место и кивнул на ту палатку, где они недавно встретились с Софьей.
– Пошли туда. Там вроде даже полотенца сухие есть.
Девушка с Малининым скользнули в палатку, Егор переключил кнопку на своём фонаре и всё пространство ярко засветилось от встроенной боковой лампе на корпусе.
– Ох, простите! – Послышался голос Софьи из угла.
Малинин обжёгся взглядом о её голую спину, на мгновенье запутался в мокром полотне свисающих почти до пояса волос, уткнулся глазами в мягкую округлость груди и окончательно растерявшись отвернулся.
– Простите! – Выдавил он из себя. – Не знал, что вы здесь!
– Я вымокла до нитки, пришла одежду сменить. – Проговорила Софья. – Всё можете поворачиваться, – сказала она. – О, как ты вымокла. – Заметила она стоящую в тёмном углу девочку. – Здесь есть сухие костюмы, давай ты тоже переоденешься.
– Простите, но, наверное, нужно было раньше сказать. – Не отвечая на предложение начавла девочка. – Я думала, что мне показалось, и я не хотела беспокоить напрасно, – облекала свою мысль множеством слов девочка, – но тогда, когда пропала Олеся, я сидела в машине, мне мама звонила. Я смотрела через лобовое стекло. Сверкнула молния и мне показалось, – в голосе послышались слёзы, – поймите, показалось, что там среди тёмных веток человек стоит! На мгновенье показалось! Я с мамой закончила и уснула. Ну мы все пили, все плясали, потом я замёрзла и меня сморило в машине. Короче, я проснулась, а тут такое. – Заикающимся голосом продолжила она, пока Софья промокала полотенцем ей волосы. – Я, когда проснулась, сразу-то и не вспомнила. А потом мне стыдно стало, скажут, что сказки рассказываю.
– Где это было? – Можешь вспомнить?
– Я туда сходила! – Пригвоздила она Малинина к месту своим ответом.
– У вас у всех, что ли, мозгов нет? – Взвился Малинин.
– Тише! – Остановила его Софья. – Ну что вы кричите?
– Извини. – Буркнул Егор и глянул на плачущую девочку.
– Вот там на дереве висело. – Рыдая, она протянула ему круглый медальном надетый на простую холщовую верёвку.
Егор взял в руки медный кулон, повертел в руках, и он показался ему почему-то знакомым. Он точно мог сказать, что где-то видел такие символы. В этот момент в палатку влетел Береговой и, сунув под нос Егору свой телефон, проговорил:
– Слушайте, может, она на этот карнавал ускакала? Мать сказала, что папаша не хотел пускать. – На экране была изображена Олеся, в простом чёрном платье в пол с развивающимися белыми кудрями и нарисованным полумесяцем на лбу.
Малинин выхватил телефон, и долго в оцепенении смотрел на экран.
– Это что такое? – Спросил он.
– Олеся на днях прислала, сказала, готовятся к какой-то вечеринке, советовалась по поводу платья с матерью.
– Откуда это? – Малинин потыкал пальцем в экран.
– Ну, с телефона её матери! Вы ж сами фотки просили. – Развёл руками Береговой.
Егору стало нехорошо! Он сейчас чётко видел, что девушка фотографировалась рядом с тем самым посохом, обнаруженным Лизой ещё в той злосчастной усадьбе, откуда началась вся история!
Сбоку к нему подошёл нахмуренный Лашников, бесцеремонно потянул за руку и произнёс:
– Варя звонила! Кричит, что кто-то начал свою жатву!
Малинин тяжело опустился на стул, обозрел резко замолчавших людей, прислушался к воющему ветру, который терзал тряпичные стены палатки, так словно хотел прорваться внутрь и громко выматерился.
