На стене было написано: «Владеющий Славой». Это я не сразу поняла, потому что шрифт был, словно засекреченный.
Расшифровала имя Владислав и заразительно рассмеялась:
– Так бы и написал, что Влад.
Оборотень с осуждением покосился на меня и в полутьме глаза его показались тёмными.
– А я Малика, – я подала ему руку, как делают при знакомстве. – Можно, Малюля.
Двумя своими костлявыми пальцами, оборотень пожал мне руку и, кряхтя, рассмеялся. Необычно по-животному.
– Да, Малюля, – обиделась я. – Меня мама так называла.
Я пыталась поймать его на колдовстве. Часто себя щупала, чтобы понять в реальности я или опять в бреду. Но мир вокруг был настолько реален, что стал радужным для меня. Зрение обострялось, запахи нравились. Я трогала травы, камни и стволы невероятных могучих сосен. Любое прикосновение будоражило, словно я дегустировала изысканные блюда.
И варёная гречка, которую Влад забыл посолить, казалась вкусной. А потом я заваривала травы с ягодами черники. Добавила в отвар мёд, что нашла в пластиковом бочонке. И сидела до вечера балдея от своего нового состояния.
Мне было очень хорошо. То, что было потеряно много лет назад, вернулось ко мне. Ясность. Я на своём месте, потому что на душе спокойствие, ощущение благополучия. И оборотень подарил мне чувство умиротворённости, безмолвной идиллии. И терять я это не хотела.
Тишина. Она может длиться вечно. Вот так можно столетиями жить, не желая ничего большего. Нет посторонних мыслей и нет одиночества.
Вечер наполнил мир красно-оранжевыми красками, и стволы сосен в лучах заходящего солнца вспыхнули огненными оттенками. Налетела мошкара, стала мне мешать удовольствие от жизни получать.
Волк сходил в бункер и вернулся, держа в лапах огромный навесной замок. Прикрыл одну железную створку ворот, а потом блеснули его глаза ярко-фиолетовым светом. Болезненно накреняясь над землёй, он встал на задние лапы, стал похож на знак вопроса. Лапой показал мне, чтобы я заходила в бункер.
Он… Он меня закроет?
– Я без тебя не останусь! – испугалась я.
Влад нахмурился, опять тяжело вздыхал. Ещё раз показал жестом, что я должна войти внутрь бункера. Но я, активно мотая головой в разные стороны, отошла подальше от костра.
– Я с тобой!
В этот момент я стала перебирать все дела, какие могут быть у волка. Куда он на ночь глядя?
– Ты к жене, что ли уходишь?
Похоже, я уделала оборотня. Он вошёл в ступор, распахнув в диком удивлении свои сказочные глаза. А потом рассмеялся лающим, хриплым смехом. Кинул замок вглубь бункера и, продолжая кряхтеть и содрогаться от веселья, медленно пошёл в лес.
– Так ты не женат? – улыбалась я, следуя за оборотнем.
Он отрицательно покачал головой, глянув на меня через плечо.
– Это хорошо, – обрадовалась я и, разбежавшись голыми ногами по лесной дорожке, запрыгнула на оборотня, как на «коня» на уроке гимнастики. Волк закинул руку, поправил меня, как ему было удобно, и побежал в лес.
Я накренилась к его мохнатому гребню на спине, чувствовала, как горб его хрустит подо мной, и выпрямляются кости. Через некоторое время, спина волка выпрямилась, и ехать верхом стало удобней.
Мы шли на ночную охоту.
7
Он шёл по лесу, в котором был самым сильным хищником. Это ощущалось в его уверенности и спокойствии. Он не отвлекался на мелкие шумы и запахи других животных. Пусть они сторонятся, господин большой волк идёт.
Лёгкой поступью, бесшумным зверем пробирался вглубь тайги. Его размеры поражали, но он не оставлял следов, не ломал веток. Терялся во тьме. И его собственный запах тоже исчезал на время.
