Дорога – наш дом. Часть 1. Я и они - страница 10

– Ты осуждаешь крыс, которые бегут с тонущего корабля. Однако сам при этом раскололся, стоило на тебя надавить совсем немного.

Пленник словно получил удар поддых: ссутулился и осунулся, попытался отвести глаза, но Молчун снова мягко повернул его лицо в «правильную» сторону.

– Ты хорошо поступил, что предупредил нас: эпидемия это не шутка. Ваш Адмирал – настоящий урод, если пытался утаить такое от союзников. А ты молодец. Заверши, что начал: расскажи, кто слил вам информацию о караванах? – Визирь снова заговорил ласково и вкрадчиво.

– Я уже говорил, что не знаю: в Армаде не принято давать всю информацию младшим чинам, – парень вдруг всхлипнул, – От нас даже масштабы болезни скрывали как могли!

Эль Президенте и Визирь переглянулись. Эль Президенте кивнул, словно соглашаясь на что-то, о чём они договорились заранее, но Язву и Молчуна посвящать не стали. Визирь снова расплылся в елейной улыбке.

– Мы понимаем, что ты просто пешка в игре своих старших, – пленник согласно закивал, будто почувствовал надежду. Улыбка тут же сползла с лица Визиря, – Однако это не умаляет твоего соучастия в их преступлениях. Мы хотим, но не можем тебя простить.

Парень до скрипа сжал зубы и с ненавистью уставился на Визиря: он, похоже, действительно поверил, что Перекрёстки лучше и человечнее, чем Армада. А зря.

– На твоё счастье, мы уже вычислили крысу в своих рядах самостоятельно. Поэтому даём тебе выбор. Шанс, – Визирь замолчал, улыбаясь.

– Дерись или сдохни, – Эль Президенте посмотрел в глаза парню. На этот раз Молчуну не пришлось его поправлять: пленник взгляд не отвёл и выдавил сквозь зубы ответ.

– Я буду драться.

Зрелище решили устроить прямо перед баром. Народ плотным кольцом обступил бетонную площадку, на которой четверо Перекрёстков-гвардейцев держали пленника из Армады и одного из своих бывших братьев-казначеев, избитого, с сорванными нашивками клуба, отделения, всех регалий. Гвардейцы, райдеры, торговцы, караванщики и наёмники всех мастей – почти все, кто оказался в крепости, заполнили собой пространство на земле, на балконах, на стенах, на опорах сторожевых вышек и даже на мачтах ночного освещения. Язва и её люди заняли почётные места в первых рядах: даже Сове разрешили явиться.

На бетон между осуждённым бросили с дюжину различных ножей, топоров, булав и тесаков. Эль Президенте в окружении крепких бойцов поднял над головой обрез двустволки и выстрелил в воздух, привлекая внимание. Галдящая толпа затихла в ожидании начала представления.

– Братья, сёстры и гости крепости! Перед вами двое негодяев. Двое преступных псов, недостойных даже лизать вам сапоги. Один из них, в нарушение перемирия явился на нашу Дорогу, чтобы убивать и грабить. Второй – предал свой клуб, свою семью и сливал информацию налево. Оба они заслужили позорную смерть!

Толпа взорвалась криками одобрения и кровожадными комментариями. Дав людям насладиться моментом, Эль Президенте выстрелом в воздух заставил их утихнуть снова.

– Однако Перекрёстки верят в то, что у Рока на каждую мразь может быть план, недоступный нам, простым смертным. Потому мы даём этой падали шанс доказать, что у них ещё есть причины коптить небо. Тот, кто победит, увидит следующий рассвет!

Закончив, Эль Президенте отступил назад и дал сигнал гвардейцам. Те растащили приговорённых на разные стороны площадки и почти одновременно сняли с них наручники. Молчун обратил внимание, как напряжена Сова, стоящая рядом с ним: она, в отличие от прочих, не радовалась в предвкушении кровавого зрелища. Молчун лишь пожал плечами: он тоже не видел смысла в излишней жестокости. Однако он прекрасно знал, что время от времени дикости и злобе его братьев и сестёр надо давать выход, иначе она сама вырвется наружу. Они в общем-то неплохие люди, но ни терпение, ни доброта в список их добродетелей не входят. Иначе они давно исчезли бы с раскалённых солнцем просторов Дороги, превратились в курганы из черепов на обочинах.