Дорога радости и слез - страница 15

На третий день я увидела змей. Точнее, мне показалось, что увидела. Когда я смежила веки и снова открыла глаза, то обнаружила, что это всего лишь покачиваются надломанные ветки. Если я принималась что-то внимательно разглядывать, перед глазами начинали плясать странные точки. Принялась махать рукой, решив, что это мошки. Потом, помнится, долго переминалась с ноги на ногу, чтобы размяться. По большей части старалась опираться на ту ногу, на которой все еще оставался ботинок. Когда она начинала дрожать от усталости, переносила вес на босую ногу.

Внезапно мне показалось, что меня кто-то зовет: «Уоллис Энн! Уоллис Энн!»

Я так обрадовалась, что замахала рукой, полагая, что это поможет привлечь ко мне внимание.

– Я тут! – закричала я, – Я здесь! На дереве!

Скорее всего, это снова со мной играло воображение, поскольку ответа так и не последовало и не появилось ни одной живой души.

Ближе к вечеру я уставилась вниз. Мне показалось, что вода уже прилично спала, отчего меня охватило сильное волнение. Я принялась чесать грязную голову, лихорадочно при этом соображая. Может, стоит рискнуть? Перебралась на соседнюю ветку, потом на ветку чуть ниже, а дальше уже просто не могла остановиться. Мне хотелось любой ценой слезть с этого проклятого дерева.

Перебирая руками и ногами, словно паучок лапками, я спускалась все ниже и ниже, будто по пятам за мной следовал призрак Коя Скиннера, пока не добралась до той самой ветки, на которую вскарабкалась в первое утро. Мне вспомнилось, с каким облегчением и радостью я лезла наверх. Сейчас меня переполняли чувства совсем иного рода. Решив передохнуть, я легла на живот и принялась думать о том, что делать дальше. Оставаться страшно, спускаться вниз – тоже. Что ждет меня там, внизу?

С ветки, на которой я лежала, было видно, что грязная, мутная вода все еще покрывает дорогу. Значит, по ней идти нельзя, придется прокладывать путь самостоятельно. Места – незнакомые, заблудиться тут – раз плюнуть. А что, если снова пойдет дождь? Я снова застряну на каком-нибудь дереве? И в чем тогда мое положение будет отличаться от нынешнего? Ничем, а скорее всего, станет еще хуже. С другой стороны, если останусь здесь, то погибну от голода и жажды, а если спущусь, то, может, найду чистую воду, чтобы утолить жажду, и каких-нибудь ягод. Что мне делать тут, на дереве? Даже не прилечь толком, чтобы отдохнуть. Кроме того, даже если мне не удастся сразу отыскать свою семью, то хоть кого-нибудь я все же встречу. В итоге я пришла к выводу, что внизу шансов выжить у меня все-таки больше.

Я собралась с духом. Мне предстояло повиснуть на руках, которые все еще продолжали ныть. Обхватив ими сук, я соскочила, действуя скорее инстинктивно, чем осознанно. Тело пронзила боль. Стиснув зубы, я повисела с секунду, после чего отпустила ветку. Плюхнувшись вниз, я едва сдержала радостный смех. Вода с грязью доходили мне до икр. Высвободив ногу, я сняла единственный оставшийся у меня ботинок. Завязав шнурок, сунула внутрь ботинка пропитанные грязью носки. Несмотря на то что от одного ботинка не было никакого проку, я не могла заставить себя с ним расстаться. Он – то единственное, что у меня осталось, и я твердо решила его сберечь. Я двинулась куда глаза глядят, стараясь шагать как можно шире и то и дело поскальзываясь.

Все было покрыто темным слоем мерзкой жижи, от которой исходил кислый запах. Мне еще подумалось, что, наверное, так пахнет вода в болоте. Я старалась выбирать места посуше, да вот беда – таких практически не встречалось.