Тетрадка была наполовину исписана крупным детским почерком. Мама с некоторой брезгливостью перелистнула несколько страниц, бегло вчитываясь в записи. Максим тем временем показывал на задачку и рассказывал о своей проблеме.
– Это проще, чем ты думаешь, зайка, – мама ласково улыбнулась – давай, где писать можно, я тебе все объясню.
Макс дрожал как осиновый лист. В горле уже непросто щипало – там саднило. Он стиснул зубы, слезы так и просились на лицо.
– Да ну сколько можно тупить-то, а?! – она опять сорвалась на крик. – Мы уже полчаса одну несчастную задачу мучаем! Соберись немножко, мне это что ли надо?!
– Я не понимаю, мама! Ты не помогаешь! – Слезы все-таки потекли. – Я не знаю как понять это, мама, ты просто повторяешь, а не объясняешь!
– Еще раз!.. – лицо матери было перекошено от гнева.
– Нет! – вырвалось у Максима – ты высасываешь из меня силы, я больше не могу!
– Конечно, ты устал! – она говорила с презрительным сарказмом. – Ты же полчаса уже мне тут отчаянно сопротивляешься возможности понять простую тему и двигаться дальше! – Она орала на него, громко и непрерывно орала. – Ты так и будешь сидеть и тратить мои и свои нервы до вечера, потом опять ныть, что ты не успел! Давай, соберись и…
Максим не сдержался и окончательно разрыдался. Сердце болезненно колотилось в груди, горло жгло, тело билось в судорогах. Из носа моментально полились сопли.
– А ну сядь нормально! – истерика Максима смутила и остановила маму, но уже через секунду она разразилась криком будто бы с новой силой. – Хватит! Быстро! Ну ка вытри сопли и соберись! Мне тут с тобой весь день сидеть? Я вообще-то тоже устаю!
Макс не прекращал, просто не мог остановиться. Плакать было уже просто физически больно, лицо чесалось, грудь болела, зрение почти пропало из-за слез.
– Раз! Слышишь меня! Я сказала раз! Два! – крик был просто истошным, у Максима немного зазвенело в ушах. Чувствуя, как слезы только усиливаются, он все же был вынужден неуклюжими медленными движениями сесть в рабочую позу и вытереть лицо рукавом.
Он сжал этот мерзкий комок внутри, сдавил его всеми силами и под неотвратимо повторяющиеся выкрики «Пиши!» продолжил делать задание. Через минуту под очередной рев мамы он снова разрыдался. Резко, без какого-либо предупреждения. Слезы быстро смочили тетрадные листы.
Он видел лишь размытый силуэт орущей матери перед ним. Он продолжал отвечать плачем на крики в свою сторону. Глаза Максима сжались до узких щелочек, из которых лились слезы.
Мамино терпение лопнуло, и она с размаху залепила ему пощечину. Лицо обожгло, и он упал со стула. Картинка перед глазами завертелась, через минуту встала на свои места и мысли снова заработали.
– Почему мне все время нужно силу применять?! Нормальную речь вообще не понимаешь?! Все время ремня надо?!
Максим отчаянно заорал и, сорвавшись с места, бросился на мать. Они сцепились руками, пытаясь вырваться друг у друга, лица обоих были перекошены ненавистью и страхом. На шум прибежал вернувшийся папа. Мама была оперативно отправлена отдыхать.
Отец грубо встряхнул его несколько раз, но от истерики и плача это не помогло. Он несколько минут смотрел на рыдающего Максима и пытался какими-то словами того успокоить и вернуть к урокам, отправить извиниться перед мамой. Истерика так и не остановилась, он тоже обозлился и принялся неистово трясти Максима, болтающегося в его руках как большая кукла.
