P. S. О националистах и помаде не рассказывайте, пожалуйста, маме Оле и папе Лёше.
Юля дочитала письмо до конца и посмотрела на Вику.
– Что? – спросила та. – Я специально сделала позитивные начало и конец. Бабуля заценит.
Юля пригладила глиняно-рыжие волосы.
– Юль, – попросила Вика, – давай без этих твоих девичьих выкрутасов. Говори, что не так?
– Ты прекрасно знаешь, – ответила Юля. – Допустим, твои моим не расскажут. Но ты ставишь их в трудное положение: они вынуждены юлить.
Вика засмеялась в голос.
– Да, ю-лить, – с расстановкой повторила Юля. – Отсмеялась? По-моему, если уж не рассказывать, то сразу всем.
Вика махнула рукой.
– Не парься. Они сами париться не будут. Нет так нет. Моё слово для них закон.
– А то, другое, ты им не скажешь? – уточнила Юля. – Когда, кстати, Асю будешь просить?
Вика оглянулась на Асю. Та как раз заплетала афрокосичку одной из Юлиных одноклассниц.
– Отвечаю, – объявила она, – по порядку: нет, им не скажу; Асю просить буду завтра. И вот об этом, пожалуйста, ни слова. Ни моим, ни кому-либо ещё.
– Ну ты!.. – сказала Юля.
– Я восхитительна, знаю. Я тебя тоже очень люблю, – ответила Вика и отправила бабушке с дедушкой написанное письмо.
* * *
Солнце вальяжно, как и полагается в такой ситуации, поднималось к макушке неба.
Из жёлтой палатки высунулась длинная нога в скейтерских штанах, из-за своей мешковатости получивших в народе крайне неприличное обозначение. Вслед за ногой показалась вторая. Юля, Вика, Тэм и Асина казанская подруга Марина – они давно проснулись и завтракали подле палаток – со смешком наблюдали за этим пришествием.
А когда к карманистым ногам пригнулась голова в шляпе и всё вместе вывалилось из палатки и оказалось заспанной Асей Тумановой – прямо перед ней стояли ноги точь-в-точь в таких же штанах. Помимо ног, там были светлая футболка, причёска «одуван», серые глаза и сияющая улыбка. Такая сияющая и такая родная.
– Федька!! – Сон мигом вылетел из Аси и остался там, где ему и надлежит быть, – в пустой жёлтой палатке.
– А я, собственно, за штанами приехал, – сказал Федя, ловя её на лету и сохраняя серьёзный вид. – А то тырят их, понимаешь, среди бела дня…
– Да заткнись уже, – ответила Ася и сделала всё, что для этого требовалось.
– Давайте, что ли, знакомиться, – решила она, оторвавшись от Феди. – Или опять не нужно?
– Перезнакомились давно, – вставил Тэм, – пока кто-то там храпел.
– …До полудня, – подхватила Вика.
– Да сами вы храпите, – отмахнулась Ася. – Тем лучше, пойдёмте скорей к сцене.
Ася с Юлей пробирались сквозь толпу к сцене: группу «Комбайны» из всей компании активно слушали только они вдвоём. Остальные, включая Юлиных одноклассников с родителями и Федю – он всё же смог приехать ко второму дню фестиваля, благо это была суббота, – спустились к реке, чтобы там наладить общение и заодно искупаться. Ася крепко держала Юлю за руку и лавировала между колбасящимися поклонниками альтернативы.
– Тебе «Комбайны», я смотрю, дороже однокашей? – прокричала Ася Юле в ухо и тут же подставила своё, чтобы услышать ответ. Они уже достигли сцены. Кто-то из девчонок сидел у парней на плечах, кого-то посадили на ограждение, пока охранник не видел, а парень на костылях на время песен прислонил один костыль к забору и повесил на него рюкзак своей девушки.
– Во-первых, «Комбайнов» я каждый день в школе не вижу, – прокричала Юля. – А во-вторых, отдохну немного от их самодеятельности. Ну ты знаешь.
