– Как понять искривление?
– Постарайся поймать единую линию сверху донизу, чем длиннее, тем лучше. Эта линия должна быть прямой, безо всяких странных изгибов. Если ты увидишь ломаную – это аномалия. Двигайся в районе появления грязи.
Динна сфокусировалась на каплях и начала медленно перемещаться вдоль рельс.
– Ничего не вижу, – тихо сказала она, больше себе, чем Ивану.
Она подняла голову повыше, полагая, что поезд мог бы пролететь над землёй, как ковёр-самолёт, но, конечно же, она ошибалась.
Дождь стихал. Боясь не успеть разглядеть то, о чём говорил Ваня, Динна сменила размеренный шаг на быстрый, а затем на лёгкий бег трусцой. Она бежала вдаль уже вдоль свободных рельс и переводила свет с земли наверх и обратно. Но вдруг остановилась и машинально сжала пистолет под кофтой – непроизвольная реакция; рефлекс, выработанный годами.
Что заставило её так сделать? Какое-то пятно на общей картине; что-то выбивается из привычного порядка. Человек? Нет. Какая-то странная асимметрия, деталь, которой не должно быть. Первые несколько секунд Динна точно не могла понять, что именно вызвало в ней ощущение дискомфорта. Интуитивно проводя взглядом справа налево, она остановилась и вгляделась в контуры впереди.
Вдоль всего железнодорожного пути располагались столбы с протянутой между ними цепочкой проводов, которые, видимо, так и не решились снять двадцать лет назад, после закрытия ветки. За это время они могли потерять свою работоспособность, деформироваться, просесть; но в том месте, куда уставилась девушка, цепь попросту обрывалась, а оторванный конец свисал вниз, прямо до земли – вот что сразу бросилось в глаза Динне.
– Ваня! – крикнула она.
– Да? – за спиной послышалось шлёпанье его грязных ботинок. Он подоспел довольно быстро.
– А как ты объяснишь вот это?
Устинченко проследил, куда указывала напарница, прищурился и сделал несколько шагов вперёд. Сверху, над рельсами, свисал кусок оборванного контактного провода.
– Он мог сорваться из-за погоды? – первый вопрос, который пришёл девушке в голову. Ваня не ответил, но она разглядела его медленное покачивание головой.
Оперативник оглядел остальные участки: до и после разрыва провода были натянуты и находились наверху. Разрыв наблюдался лишь в одном месте.
– Цепная контактная подвеска, – пробормотал Иван.
– Что?
– Это сложная конструкция размещения контактных проводов. Она сделана так, что все провода как бы поддерживают друг друга и каждые пятьдесят метров закрепляются на жёсткой опоре, – Устинченко указал на столбы. – Обрыв нижнего провода не мог произойти просто так.
– Это провода электрификации, верно?
– Да.
– Она оторвалась примерно в том месте, где началась грязь, – девушка снова посветила на рельсы. – Пойдём осмотрим конец? Он лежит на земле, – она двинулась вперёд, но Иван молниеносно схватил её за руку.
– Не стоит подходить к этому проводу, – серьёзно заявил он.
– Почему? – удивилась Динна. – Я же не собираюсь его трогать.
– Потому что мы не знаем, включена здесь электрификация или нет. Если да, то по этим штукам, – он указал на висящие провода до обрыва, – проходит тысяч двадцать вольт. Конец, уходящий в землю, сможет долбануть тебя током, если подойдёшь к нему хотя бы на несколько метров.
– Линию отключили двадцать лет назад… – робко начала девушка.
– Если здесь промчался состав, да ещё и на большой скорости, вполне может быть ток, – жёстко отрезал Иван. – Откуда я знаю, может быть, наш эспес смог возобновить работу железной дороги?
