«Как он пропал?»
Уже рассветало, а следов всё не было. Наверху распростёрлось тёмно-синее небо, пришедшее на смену ночной мгле – где-то через час можно будет двигаться без фонарика. Кучевые дождевые облака давно уплыли, и яркий свет луны прорезался сквозь распустившуюся листву.
Вдруг вспышка – осветились деревья. Жуткий грохот; Корнелия развернулась, вгляделась вперёд – край леса, переходная полоса. Рельсы.
Прямо перед ней, за длинными толстыми стволами промчался поезд. Лицо и волосы обдало холодным ветром, шарф развязался и чуть не улетел под мощным потоком воздуха. Ещё один состав пролетел на полной скорости и оставил за собой лишь россыпь пыли.
– О, господи! – вскрикнула Корнелия.
Ноги стремительно понеслись вперёд; это последний шанс поймать поезд.
Девочка добежала до насыпи, кое-как вскарабкалась, и стала выжидать, что произойдёт дальше. На высоте открывался полноценный обзор на ускользающий вдаль последний вагон. Дорога не петляла, и хвостовая часть поезда медленно уменьшалась в размерах.
Состав уже почти подошёл к тупику, где путь обрывался – сейчас поезд накренится и со страшным треском обрушится на землю, сойдя с рельс и не выдержав столкновение с конечным упором. Корнелия хотела закрыть глаза, но не могла – как иначе она отыщет ответ?
– Ну же, давай, – прошептала девочка. – Покажи мне, на что ты способен.
Вот и тупик. Теперь ждать не придётся; последний вагон подлетит в воздух и рухнет. Она обязана это увидеть.
– Какого…
Гул стих, а поезд продолжал удаляться всё дальше и дальше, как будто железная дорога вовсе не заканчивалась и никакого тупика не было в помине.
– …дьявола?
Этого не может быть! Корнелия огляделась, чтобы убедиться – она в районе Вельино, стоит на заброшенных рельсах, которые тянутся к югу ещё на километр, а после обрываются и переходят в пустырь. Но откуда взялось продолжение пути? Как поезд проследовал без остановки?
– Что ты там бормочешь? – услышала Корнелия, обернулась, но никого не увидела.
– Вставай давай! Нам одеваться на физру, – голос звучал как будто сразу со всех сторон.
Сквозь полуоткрытые веки слабо вырисовывались очертания комнаты. Расплывчатая картинка очень скоро исчезла за длинной чередой тёмных деревьев, и она снова нашла себя на рельсах.
– Ты слышишь, Корни? – голос не унимался.
– Ага…
Она так и не поняла, сказала это вслух или всего лишь подумала. Корнелия ничего не соображала – даже не понимала, что разговаривает с Вероникой.
– Блин, у меня похоже зарядка сломалась. Телефон всю ночь заряжался, а в итоге пятнадцать процентов, – последнее, что услышала девочка перед тем, как всё стихло. Вот опять она стоит на шпалах и глядит вдаль, на длинную перспективу рельсов, сжимающихся в одну точку. Поезд уже скрылся за горизонтом, и теперь отчётливо видно, как далеко тянутся железнодорожные пути. Нет ни тупика, ни обрыва – лишь две параллельные линии, уходящие в неизвестность. Но как такое возможно? Кто мог продлить рельсы, и главное – зачем?
Корнелия попыталась найти разумный ответ необъяснимому явлению; но чего-то не хватало, история не складывалась, не поддавалась анализу.
Снова комната. На этот раз она задержалась в сознании чуть дольше; да, это был сон. Глубокий, крепкий, но всего лишь сон, который забудется, стоит только подняться.
Нужно проснуться, заставить себя перейти в реальность, не проваливаясь на дно подсознания. Но кошмарное сновидение цепко держало девочку, и сопротивляться ему было невыносимо. Корнелия попыталась ущипнуть себя или поворочаться – не помогло; тело отказывалось выполнять простейшие команды.
