Как-то рано утром, когда седой туман окутал дом Бордожо, Лаура проснулась от странного щемящего чувства радости и страха одновременно. Не понимая почему, она подошла к окну своей комнаты и увидела, как из подъехавшей к входу здания машины выходит ее мать. Отец, бережно обняв ее за плечи, повел в дом. Отчаяние охватило Лауру. Мама была какой-то странной, словно отсутствовала, находилась в другом мире. Блуждающий взгляд говорил о том, что она не понимает, где происходит и кто рядом с ней.
Лаура бросилась к двери, побежала по коридору, стала спускаться по лестнице, ведущей в холл. Она увидела входящую в дом мать. Чего-то испугавшись, девочка инстинктивно села на корточки и прижалась лицом к перилам лестницы.
– Куда мы ее поместим, Жан? – спросила, следовавшая за Альбиной, сестра.
– Пока в ее спальню, – спокойно ответил Жан.
– Надо подвести к ней Лауру. Может, она узнает дочь, – предложила Тереза.
– Сомневаюсь, Тереза. Ты врач, и сама знаешь, что Альбина никогда не сможет вернуться к прежней жизни.
– Знаю, но чудеса бывают, – возразила Тереза.
– Ни в этом случае, – сухо произнес Жан. – Если ты настаиваешь, днем организуем встречу Альбины с Лаурой.
– Договорились, – тяжело вздохнув, молвила Тереза.
После обеда няня отвела Лауру в спальню матери. Тереза сидела рядом с сестрой, а Жан демонстративно повернулся к присутствующим спиной и смотрел в окно. Он не обернулся и тогда, когда пришла Лаура.
– Мама, мамочка! – Лаура бросилась к Альбине.
Та вздрогнула и в страхе прижалась к Терезе.
– Все хорошо, милая, – гладя сестру по голове, тихо проговорила Тереза. – Это твоя дочь – Лаура.
Альбина лишь сильнее прижалась к Терезе и жалобно, по-собачьи заскулила.
– Уведите немедленно ребенка! – гневно крикнул няне отец Лауры. – Ты этого хотела? – прохрипел он, обращаясь к Терезе, когда дверь за няней и Лаурой закрылась.
– Прекрати, прошу тебя, – заливаясь слезами, еле слышно проговорила Тереза.
Альбина начала кричать и биться головой о стену в припадке страха.
Этот крик до сих пор среди ночи будил Лауру. И сейчас она снова проснулась в холодном поту. В салоне автомобиля играла музыка. Альберт любил Моцарта, особенно его «Волшебную флейту».
– Выключи! – закричала Лаура.
– Пожалуйста, – нехотя нажимая на кнопку останова, зло произнес Альберт. – Что случилось? Кошмары мучают?
Альберт дотронулся рукой до лба Лауры.
– Да, у тебя, милая, жар.
Лаура с негодованием отбросила руку Альберта.
– Прекрати.
– Призраки прошлого не дают покоя? Ничего, скоро будем в Англии, начнется новая жизнь, – утешил Алберт.
– Ничего нового не будет, – сурово произнесла Лаура. – Я обречена на страдания, прошлое никуда не уйдет.
– Тогда пей успокоительное, – посоветывал Альберт, вытаскивая из аптечки какие-то таблетки.
– Прекрати! – закричала Лаура. – Я не сумашедшая!
– Конечно, ты нормальная, – растерялся Альберт, не ожидавший такой реакции. – Но порой и здоровым людям можно принять валерьянку. Это простая валерьянка, Лаура, – показывая таблетки, оправдывался Альберт.
– Хорошо, давай свою валерьянку, – подумав, согласилась Лаура.
– Много не пей, а то плохо станет. Хватит тебе и пары таблеток, – забеспокоился Альберт.
То ли от таблеток, то ли от усталости, но Лаура опять уснула. Она увидела освещенную фонарями дорожку, ведущую от дверей дома к воротам, себя, стоящую у окна и вглядывающуюся в вечерний сумрак.
К воротам подъехал черный, с тонированными стеклами автомобиль. Минут через пять из дома вышел отец, державший за плечи мать, практически тащивший ее к автомобилю. Еще несколько минут, и автомобиль увез маму в темную неизвестность.
