Пока Макар в ванной оттирал засохшую кровь со лба и с переносицы, оставшийся с ним лейтенант, осмотрев ванную с санузлом и кухню, остановился перед закрытой дверью в бывшую детскую и, постучав по ней костяшками пальцев, переспросил:
– А что у вас находится в этой комнате?
Макар вздрогнул от этого звука, как будто его ударило током. Смотря на своё отражение в зеркале, он видел себя стоящим в чёрном костюме под хмурым осенним небом и глядящим, как вслед за гробом жены опускается в могилу маленький гробик с телом его дочери, а где-то невдалеке истерично стучал по дереву дятел…
– Макар Васильевич, Макар Васильевич, вы меня слышите, с вами всё в порядке?
Макар плеснул холодной водой в лицо и слегка потряс головой, отгоняя нахлынувшее воспоминание, повернув голову, посмотрел на старлея. Тот стоял в дверях ванной с вопросительным выражением на лице. Видя, что на него, наконец, обратили внимание, он повторил свой вопрос про запертую комнату. Макар проглотил тугой комок, подступивший к горлу. Тяжело вздохнув, он произнёс:
– Это комната моей дочери, она погибла вместе с женой в автомобильной аварии год назад.
Образовалась неловкая пауза. Старший лейтенант Александр Кондратов, сконфуженно кашлянув в кулак, посмотрев на грязный кафель пола и, не найдя там ответа, не глядя на Макара, пробормотал:
– Мои соболезнования.
Макар устало пожал плечами. Атмосферу разрядил вернувшийся с аптечкой Савин. Радуясь возможности перевести тему, Кондратов попенял Савину за нерасторопность:
– Я сказал – сгоняй, а не сползай, ты чего, за аптечкой в отделение бегал?
– Саш, да я перед подъездом, пару затяжек сделал и бегом сюда.
– Бегом… – передразнил Кондратов. Ты бы так зачёты сдавал, как куришь. Давай аптечку.
Недовольно насупившись, Савин протянул требуемое и с видом оскорблённого достоинства удалился в коридор. Повернувшись к Макару, Кондратов, протянув тому видавшую виды автомобильную аптечку, спросил:
– Сами справитесь?
– Да, конечно. Спасибо.
Достав перекись, Макар быстро обработал рану и заклеил бактерицидным пластырем. Вышло уж не сказать, что намного лучше, но, по крайней мере, не так вызывающе. Старлей переминался с ноги на ногу, ему явно было неловко, но Макар чувствовал, что он всё равно не отстанет и придётся открыть комнату, чтобы снять все вопросы. «В конечном счёте, это его работа, – подумал Макар, – искать, осматривать». В данном случае – определить наличие или отсутствие гипотетических трупов в его квартире.
Взъерошив давно не стриженные седые волосы, Макар понуро направился из ванной. Кондратов посторонился и отошёл к дверям детской:
– Одну секунду.
Макар прошёл в большую комнату к стенному шкафу, со скрипом открыв стеклянную дверцу, достал маленькую деревянную шкатулку, из которой вынул небольшой ключ. Ключ показался Макару удивительно тяжёлым, словно каждый прошедший день после того, как он закрыл комнату, вернувшись с похорон, слой за слоем накладывался на него. Зажав его в ладони, он отправился к ожидавшему его Кондратову. Протянув тому ключ, Макар ушёл на кухню и сел на табурет. Его начинало слегка знобить, сердце тяжело бухало в висках… Чтобы унять дрожь, Макар зажал ладони между коленями и, сгорбив спину, напряг всё тело.
Кондратову давно не было так хреново. Наводить порядок у разбуянившихся калдырей или торчков было гораздо проще, чем по звонку полоумной старухи теребить не зажившие раны человека, потерявшего семью. К тому же ему страшно не хотелось заходить в комнату, ну не хотелось, и всё тут.
