Все уже знали, что король Леон – будущий Император Леон Мааркан – намерен назвать главной столицей не солнечный Силамар, как было при его брате, и задолго до него, еще со времен Золотой Струны, пожалуй – а северный Даар-Кандр. В связи с этим было немало самых причудливых слухов – о том, останется ли Силамар столь же важен, или его слава увянет, буде король (ах, разумеется, Император!) не назначит туда наместника. А если назначит – то кого?
Попутно сплетники трепали без дела и вопросы возможного наследования – у короля нет сыновей, но есть дочери. Наследником может быть и внук – это вполне согласуется с логикой и укладом гаэльцев уже многие века, но тогда, верно, королю уже сейчас следовало бы подумать – а не объявить ли одну, а то и обеих своих дочерей, на выданье? В желающих посвататься не будет недостатка! Досужие сплетники нисколько не печалились тем, что повторяют из уст в уста запущенную кем-то ловким идею – и идея эта ширилась и росла.
Впрочем, принцессам Мааркан она была вовсе не по вкусу. Если Кира только насмешливо фыркала, отшучиваясь и ловко переводя поднимаемую тему, то Айду, как старшая, постепенно понимала, что еще немного – и ее терпение лопнет. В основном потому, что она уже начала догадываться, кто был тем ловкачом-болтуном, кто подкинул ко двору, да и на языки народа, эту мысль – о необходимости выдать замуж если не обеих дочерей, то хотя бы «самую старшую и достойную». Вся беда была в том, что Айду вовсе не хотела выступать в роли породистой кобылы, которой хозяин вздумал вдруг непременно подыскать жеребца.
И от того все чаще обсуждения сей темы, буде их затевал с дочерью сам король, заканчивались разговорами на повышенных тонах. Вот и сейчас за дверями одного из не главных, но тем не менее, используемых обычно для собраний, залов, царило, судя по доносящимся из-за неплотно притворенных створок, нешуточное напряжение. Скандал, кажется, только собирался набрать обороты, но тут дверь чуть качнулась на петлях – в зал кто-то собирался войти. Кальбар Д'Ошелл, то ли на собственную беду, то ли наоборот, скорее, на добро – будет кому все же помирить разругавшееся семейство! – присутствующий тут же, слегка напрягся. Не хватало еще чужих ушей в и без того непростом разговоре!
– А, вы, кажется, заняты, Ваше Величество, – заглянувший решил было ретироваться, но Айду, узнав посетителя, громко ответила за отца:
– Да нет же, лорд Эохайн, что вы! Ничего такого, чего нельзя было бы решить в присутствии кого-то из родственных нашему кланов! Вы одни, или лорд Ардэйх с вами?
Голос принцессы сочился ядом, но советник, стоящий в дверях, мигом сообразил, что язвительные интонации обращены отнюдь не к нему.
– Нет, принцесса, я один, – он чуть развел руками.
– Жаль, – искренне огорчилась Айду. – Ну да ничего, вы нам ничуть не помешаете!
– Айду, – король Леон устало потер лоб. – Пожалуйста, перестань…
– Нет, отец, это я должна тебе сказать – перестань. Не надо решать за меня мою судьбу, я уже много раз это повторила – и повторю еще! – Айду заговорила чуть тише – но не менее напористо.
– А что, собственно, случилось? – вошедший, названный лордом Эохайном, не чинясь, обнял по-отечески принцессу, королю пожал руку, а самого Кальбара удостоил лишь сдержанным кивком. Первый министр сделал вид, что не заметил столь явственного отсутствия интереса к своей персоне. А про себя лишь отметил – снова, ага. Ничего не меняется. Ну еще бы, подумал первый министр. Где уж ему здороваться с ним на равных!
