– Ты не пойдешь с нами? – Исмен пробегал мимо с охапкой стрел. Остановился.
– И тебе бы не советовал. – Строго взглянул на него аорс.
– Почему?
– Нравится мой конь? – спросил Фидар, поглаживая стройную шею скакуна с проступающими жилками.
– Да. Красивый.
– Я зову его Уахуз – Ветер с гор. Кони – дети бога Фагимасада>16.
– Знаю.
– Так вот, конь мне сказал: не надо идти воевать с роксоланами.
– Я коней пасу с детства, но никогда не слышал от них ни слова, – не поверил ему Исмен. – Ты меня за маленького считаешь?
– Предчувствие у меня плохое. Останься лучше становище охранять, – серьезно сказал Фидар.
– Нет, – покачал головой Исмен. – Весь мой род идет биться. Как я могу остаться? Меня потом трусом будут считать.
– Ну, если весь род…, – аорс вздохнул. – Жаль тебя, мальчишка.
– А ты не жалей, – зло огрызнулся Исмен. – И беду не кличь своими вздохами.
– Иди. Воюй, – махнул аорс рукой. – Только будь осторожен.
– Савр поможет мне, – храбрился Исмен. – А ты куда?
– Я? – аорс задумался. – Надо оружие себе добыть. Воин без оружия, что волк без зубов. А с оружием и одежонку новую справлю, и обувь…
– Разбоем займешься? – с нескрываемым презрением спросил Исмен.
– Ксай разбоем не занимается, – строго возразил Фидар. – Разбой, это когда тайно, ночью, или нож в спину. А я – честно: встречу такого же, как я, воина и скажу: отдай мне оружие.
Исмен недоверчиво хмыкнул.
– И как же ты голыми руками с ним справишься?
– Не справлюсь, так костьми лягу. На все воля Савра.
Исмен махнул рукой и готов был уйти, но вдруг остановился.
– Возьми-ка. – Мальчик отвязал от бедра нож и протянул воину. – Он не новый, и точится плохо. Но все же – оружие.
– Спасибо, – не стал скрывать радости аорс. – А ты как без ножа?
– Я себе еще достану в бою, – храбро ответил Исмен и поспешил вслед за отрядом мстителей. – Прощай!
– Обереги тебя великая мать Табити>17, – прошептал вслед ему Фидар и недовольно покачал головой.
Исмен бежал вместе с другими мальчишками, вслед кавалькаде. Если попадались по дороге подходящие камни для метания с пращи, он подбирал их и клал в небольшую сумку, что висела у него через плечо. К полуночи мальчишки догнали всадников. Отряд остановился. Несколько воинов спешились и, ползая чуть ли не на четвереньках, изучали следы. Один из воинов, сорвал пучок сухой травы, скрутил его в жгут и поджег, освещая место поиска.
– Тут два табуна проходило, – наконец сделали вывод следопыты. Большой табун ушел на север. Другой, голов сорок, двинулся на восток.
– Пойдем за большим табуном, – решил дядька.
– Но, путник, тот аорс говорил, что роксоланы стоят на востоке, – напомнил ему старший сын.
– Что ж я из-за сорока кобылиц такую ораву собирал? Верну я своих лошадей, а чем расплачиваться с остальными буду, ты подумал? Как добычу делить? Кому хвост, кому ухо? Идем на север, – твердо решил вождь.
– Но, если это не наши обидчики? – все еще пытался вразумить его старший сын.
– Они тоже – роксоланы. Так какая разница, у кого отнимем табун? Роксоланы нас обидели, мы – их обидим. Если окажутся не те, – значит, так решил Папай. В степи кто сильнее – у того и правда, – рассудил дядька. Скомандовал отряду: – Идем на север!
Шли в полной темноте, стараясь не шуметь и не переговариваться. К становищу роксоланов подошли незадолго до рассвета, когда на степь вместе с росой опускается настороженная звенящая тишина. Сизая дымка стелилась в низинах. Ни одна травинка не шелохнется. Дядька не раз участвовал в набегах на соседей, и сам частенько отбивался от разбойников, поэтому действовал умело и осторожно. Он приказал всем затаиться недалеко в овражке. Выслал мальчишек разведать вражеские силы. Те вскоре вернулись. Доложили: пять кибиток, большой табун лошадей – не меньше сотни голов, много коров с телятами, в загоне с десяток коз.
