Достав из кармана сотовый, стал набирать номер бывшего своего однокашника Володьки Баринова. Мы когда-то ходили в одну школу, только он был на класс старше, но, живя недалеко друг от друга, здоровались, общались, хотя не так чтобы очень близко. После школы судьба разбросала нас по стране. Я пошёл учиться на инженера, а он поступил на военную службу, да не простую, а на оперативника КГБ. Через много лет, уже в двухтысячных годах, мы случайно опять встретились, когда его комиссовали и он стал заниматься бизнесом, дизайном и выпускать свой журнал. Внешне он чуть погрузнел, отпустил бородку, глаза же выдавали в нём добродушного человека, не было во взгляде «стальной воли», а вот интеллекта – хоть отбавляй!
Я пришёл к ним в фирму учиться овладевать компьютерной программой для 3D-моделирования, ну и основам дизайна. При первой встрече лицо его мне показалось знакомым, но, поспрашивав об институте, выяснил, что он учился даже не в Оренбурге. Завязав по-новому хорошие отношения, через полгода он предложил мне заняться полиграфией и выпускать глянцевый журнал. Я согласился и уволился с радиостанции. Проработав вместе пару лет, мы случайно выяснили, что, оказывается, раньше жили в одном районе и учились в одной школе! Так наша дружба и окрепла.
Оперативников КГБ бывших не бывает, поэтому он меня периодически знакомил со своими товарищами, коллегами из различных структур, которые очень любили посещать наш офис для задушевных посиделок. Иногда выбирались в тир «На Парковом» – пострелять, вспомнить былые навыки. Иногда просто под рюмочку коньяка пообщаться у камина. Все они были действующими офицерами или уже на пенсии. Я, как бывший сержант, по званию был у них самый младший, но это не мешало хорошим отношениям. Некоторые приходили и уходили, а с некоторыми мы стали друзьями.
Вот и в этот раз, едва набрав номер Володьки, я услышал в трубке ещё чей-то голос.
– Володь, привет, дело есть.
– А-а-а, Стас, привет. Жить долго будешь!
– В смысле?
– А мы тут только что с Серёгой тебя вспоминали, он говорит: давай Стасу позвоним, пригласим к нам на посиделки, он как раз из Москвы на месяц приехал в Оренбург и сразу же ко мне.
– Мужики, – обрадовался я, – вас-то мне и надо!
Для кого-то Сергей Николаевич, а для меня просто Серёга, или Николаич, был полковником спецназа в отставке. Небольшого роста, как и Володька, наш ровесник-пятидесятник, но более шустрый, подвижный и говорливый, он начинал свою службу ещё на погранзаставах при СССР. Жизнь его покидала по разным горячим командировкам, но не ожесточила. Весельчак и говорун, он знал массу историй, приключавшихся с его друзьями и с ним лично. Сослуживцы очень ценили его как руководителя, потому что в его командах был самый низкий процент смертности. Фанат ножей, он постоянно носил с собой хотя бы парочку различного предназначения. Как-то на мой вопрос, умеет ли он их метать, ответил:
– Стас, пойми, если дело дошло до ножа, значит, у тебя кончились патроны и он тебя вряд ли уже спасёт. Я предпочитаю стрелять.
– А ножи тебе для чего?
– Ночью по городу спокойно ходить, если кто попытается на меня наехать, я ему жопу порежу.
– Почему именно жопу? – удивился я.
– Стас, запомни, у человека есть два места, которые гарантированно выведут его из строя, если по ним резануть лезвием. Первое – это верхняя губа, если её порезать, она очень сильно кровоточит, да и запах крови под носом вводит человека в ступор или панику. А второе – это, как ни странно, задница. Обильное кровотечение по ногам аналогично действует на нападающего. А лезвия ножиков у меня – как положено по закону! – улыбался он.
