Каково же было мое разочарование, когда никакого тумана я не обнаружил у Виталеты – ни за ней, ни перед ней. Только серая пелена дождя, слегка размывающая дальние планы. К тому же грунтовые дороги в долине размякли, и я с трудом волочил ноги, облепленные жирной местной глиной.
Вернувшись в отель, спустился в зал ресторана на завтрак. Проходя через холл, увидел группу китайцев, снимавших у входа резиновые сапоги, покрытые грязью. У каждого жителя Поднебесной в руках были внушительные кофры с фотокамерами и метровыми объективами, штативами. Ну ясно, тоже вернулись со съемок, с пленэра. На машинах ездили, конечно, а не на педальном транспорте. И судя по аппаратуре, это профи, в отличие от меня. Или богатые любители. Я не принадлежал ни к той, ни к другой категории. Мне хватает простенькой зеркалки с легким объективом-зумом. Главное для меня – получить удовольствие от процесса.
***
Во второй половине дня дождик поутих. Стало выглядывать солнце. Стоял поздний октябрь, и до заката было не так уж далеко. Я решил пойти на свидание к Виталете пешком, без велосипеда. Напрямик, от города через поля и долину. Для этого у меня имелась местная карта, на которой были обозначены все мелкие дороги и тропинки. Между прочим, долина Валь-д-Орча внесена в список Всемирного наследия ЮНЕСКО, благодаря своему уникальному ландшафту.
По прямой расстояние составляло километров пять. Но прямой дороги, естественно, не было. Поэтому я вначале поплутал на выходе из города. Найдя верную траекторию, вышел на склон холма и обнаружил, что тропинки развезло от недавнего дождя. Обходной маневр обошелся лишними километрами. Но я не переживал, потому что здесь в любом месте открывались заманчивые виды и ракурсы, которые можно было варьировать в кадре бесконечно. Короче, процесс пошел.
А когда процесс идет, то чувство времени пропадает. Вот и я пропадал, растворяясь в «терра тоскана». То мне открывались переливающиеся бархатной зеленью волнистые поля. То попадался одинокий гордый кипарис, позирующий на фоне тосканских далей. То за гребнем холма показывался милый охристый домик фермеров, и его обязательно надо было запечатлеть со всех сторон. Счастье, что здесь вообще нет заборов, как у нас в родном дачном Подмосковье.
То я присаживался на обочине дороги в стерне и вытаскивал из сумки бутерброд, и запивал его водой, блаженно глядя перед собой в расстилающийся простор. То меня обгонял фургончик, который неподалеку останавливался, из него выходили немолодые мужчина и женщина с фотокамерами, нажимали на кнопку затвора несколько раз и ехали дальше. Да, невольно вздохнешь и позавидуешь – вот у них свой дом на колесах, приехал в нужное место, вздремнул – и на рассвете снимай любые восходы и туманы.
***
Таким образом, когда я подошел к самой Виталете, день уже угасал. Солнце едва выглядывало из-под края облаков. Но все же выглядывало. Я легкой трусцой поспешил за изгиб тропы, к самой капелле, чтобы снять ее вблизи. И прикоснуться к священным стенам. На бегу я думал, как буду добираться после заката к шоссе, до которого было еще неблизко. А там еще голосовать придется, потому что вечером автобусы не ходят. Или брести до города по ночной трассе около часа.
Сама часовня была закрыта, но я знал, что она на реставрации. Спустившись от храма вниз в долину, я снял десяток-другой кадров и огляделся. Мимо меня шествовала вереница серьезных мужчин в профессиональной экипировке, увешанные фотокамерами. Последним шел китаец, который показался мне знакомым. Ага, уж не тот ли самый, что утром в моем отеле снимал резиновые сапоги? Я вспомнил, что когда бежал к Виталетте, у изгиба тропы видел джип. Наверняка, эти ребята из моего отеля, и если попросить их, с удовольствием возьмут меня с собой!
