Дорогами Пинтуриккио - страница 23

Догнав фотографов у их автомобиля, я извинился по-английски и жестами попросил подвезти меня. Но при ближайшем рассмотрении оказалось, что это не китайцы из моего отеля, а разноликие космополиты из разных стран. И как они написали мне на бумажке, едут не в Сан-Квирико, а мимо, в Сиену. Тогда я смиренно попросил подбросить меня до развилки шоссе, откуда мне можно было добраться самому. Космополиты переглянулись между собой, вздохнули и великодушно согласились.

За те несколько минут, что мы тряслись в джипе, я решил выяснить, откуда родом эти тосканофилы, родственные мне души. Так же путем переписки они проинформировали меня, что приехали из Франции. Я с широкой улыбкой признался, что из России, город Москау. Они вежливо покивали и опять переглянулись. Похоже, они слегка улыбались. Но мне было все равно. Они спасли меня от ночного блуждания в неосвещенных тосканских холмах. Когда меня высадили у поворота дороги, я долго говорил им по-французски «мерси» и махал рукой вслед.

Сонный городок Сан-Квирико уютно светился окнами и редкими фонарями. Я шел по горбатым улочкам, переполненный тихим счастьем от замечательного дня и вечера. От тосканских долин и холмов, вошедших в мою душу. От ощущения причастности к великому братству фотографов-космополитов всего мира.

Спасибо, Виталета, ненаглядная и неповторимая! Я с тобой не прощаюсь…

Дорогая, помнишь ли ты наш прошлый визит в Рим? Это было два года назад, в декабре, когда в Москве мели метели, а Вечный город согрел нас теплым солнышком и прохладным ветерком… А теперь я хожу по Риму в одиночку и даже не могу тебе ничего написать по смартфону, потому что вчера разбил его, выронив из рук в холле отеля. Так пусть эти записки в блокноте станут моими посланиями к тебе, домой.

В те декабрьские дни, что мы с тобой бродили вдвоем, в нашем распоряжении оказалась комната в доме прямо напротив Колизея. В открытое окно виднелась часть его стены, а дальше тянулись руины Форума. Было непривычно просыпаться по соседству с легендарной ареной и, выглянув на улицу, наслаждаться рассветом над развалинами дворцов и храмов, которым две тысячи лет и более.

Недавнее наводнение, о котором мы с тобой читали в интернете и были изрядно напуганы, оказалось детской страшилкой – затоплены были только набережные Тибра и отдаленные низменные районы, да и то в прошедшем времени. К нашему приезду следов катастрофы почти не осталось, только кучи сломанных деревьев и мокрого хвороста на боковых уступах речных берегов.

Как хорошо было никуда не спешить и брести рука об руку куда глаза глядят. И все же некий примерный план в моей голове выводил нас туда, куда мне хотелось попасть – к Санта Мария Космедин и Бычьему форуму, по мосту через Тибр на заречную сторону, в Трастевере.

Я шутил: «Зима на Заречной улице» и вел тебя к дому, где, по легенде, жила Форнарина – возлюбленная Рафаэля, а теперь в здании, увитом плющом, располагалась маленькая пиццерия. И мы, не выдержав искушения свежеиспеченным лакомством с десятками разных начинок, выбирали кусочки на вес – с грибами, с баклажанами, с артишоками, и конечно, с нашими любимыми «кватроформаджи» (четыре сыра). И перекусывали, присев на узенькие лавочки у стены.

А потом устремлялись дальше – от Санта-Цецилия с фресками Каваллини к Санта-Мария-ин-Трастевере, с золотыми мозаиками того же мастера. И выше – к Темпьетто, созданному Браманте – махонькому и совершенному круглому храму. И еще выше – к вершине холма Яникул, где раскинулась Пьяцца Гарибальди, откуда виден весь Рим как на ладони и обступившие его холмы в синеватой дымке…