Дорогая эрцеллет, успокойся! - страница 6



– Не понял, ты попрекаешь меня тем, что я родился в доисторическую эру?! Ладно, но ты же другая! Нет, я просто не могу с тобой разговаривать! – он схватился за голову и отошёл. Собрал кудри в горсти и сжал. Повернулся к ней, и, очень старательно сдерживая рвущийся гнев, объяснил: – Дело в том, что каждое твоё слово выводит меня из себя. Бриана, ты намеренно сказала это?

– Что?

– Ты сделала меня безумцем, опасающимся каждого твоего слова. Ты сказала "меня легко удовлетворить малым". Ночь, чердак, пыль на волосах и такие слова в конце. От тебя, плоть от плоти Роджера Кардифа.

Кроме того, что отец Брианы был хорош с мечом, он ещё и был легендарным соблазнителем. Его хитрый ум, его неувядающая невинность взгляда, непересыхающая жажда постельных удовольствий – кажется, что всё это разом унаследовала одна из его дочерей, и Алекс уже не раз проклинал родство жены с известным пропавшим маркизом. И если против упомянутых качеств в первые годы Алекс не возражал, то сейчас всё стало иначе.

Но Бриана сама привела к этому. Она надолго пропадала в личных библиотеках красивых и богатых мужчин в надежде отыскать ключи к рукописям мужа. А потом не говорила всего. Санктуарий не мог не ощутить этого.

И что сейчас сказать ему? Она много раз говорила, что ни в чём не виновна. Каждый раз он не видел лжи, верил, но знал, что всё-таки что-то ускользает. Слежка, если и была, ничего ему не дала, иначе он сделал бы что-нибудь.

– Посмотри мне в глаза, – попросила Бриана, подойдя. – Я скажу тебе то, что и всегда. Ты поверишь мне, потому что я не солгу, и в остаток ночи мы…

– Скажи мне… скажи мне это, Бриана, – Алекс взял её за руки и притянул к себе ещё ближе. Заглянул ей в глаза. – Скажи скорее.

– Я люблю тебя.

Он смотрел так внимательно, что Бриана начала опасаться, что сейчас же раскроются все её секреты. Но в тот момент вся злость, сидевшая в Алексе, куда-то испарилась – он не увидел ни малейшей частицы лжи. Как и во все последние годы.

Как и во все последние годы, он унёс её в свою постель, не зная, по чему ступает: по твёрдому полу или по колючим и жарким звёздам, по водной глади лесного озера или по лепесткам нежнейших цветов.

Глава 2. Полсотни лет хранимое письмо

Бриана проснулась очень рано. Алекс просыпался строго за свечу до рассвета из-за старой привычки вставать на молитву. Он почти никогда не обращался к Единому теперь, но просыпался в одно и тоже время всё равно. Кроме того, крылатая вышла замуж за человека, щёки и подбородок которого за ночь обрастали опасными колючками… и каждый раз, приближаясь к царству снов вновь после пробуждения, он тёрся щекой чаще всего об одну из самых нежных и мягких частей её тела, в которую предпочитал уткнуться лицом. Причём за прошедшие 32 года брака Бриана как только не относилась к этому факту и как только не боролась с бедствием. Всё закончилось смирением, потому как если ей случалось проснуться вместе с Алексом, после стольких лет она уже не могла сладко уснуть и до конца отдохнуть без ставших привычными ощущений… жестокого распилоукалывания.

Хотя лучше бы он ласкался другим образом или хотя бы другим местом, так как этой ночью она не просыпалась с ним и не нуждалась в привычной формуле засыпания, а наоборот, спала, причём беспокойно. И когда одна из колючек уколола особенно сильно, угодив в неведомое уязвимое место, Бриана еле удержала вскрик. Получился писк, но Алекс, тем не менее, счастливо уснул, а вот Бриана – отнюдь.