По краям зала стояли уютные деревянные кабинки, где можно было уединиться и насладиться тишиной и спокойствием. Каждая кабинка имела свой индивидуальный дизайн и оформление, что позволяло буквально каждому посетителю этого места почувствовать себя особенным. А поскольку обычных граждан Директории сюда не пускал дородный швейцар, то здесь все были особенными. Впрочем, кабинки находились слишком близко друг от друга, и через резные перегородки обычно было отлично слышно, о чем говорят соседи. Бетти, однако, считала эту особенность ресторана весьма ценной и использовала ее так же, как когда-то раньше городские базары – для пополнения своей обширной коллекции слухов.
Для Бетти была зарезервирована ее любимая кабинка, напоминавшая ей своим розовым оттенком мыло, и там ее уже ждали. Совершенно неприметный человек неопределенного возраста и положения сидел в кабинке так тихо и незаметно, что казался частью интерьера. Впрочем, это впечатление было обманчивым, или, как хорошо понимала Бетти, это была самая опасная часть интерьера ресторана. Та самая стена, у которой были уши, глаза и зубы. Что-то вроде затаившейся змеи, слившейся с травой.
– Добрый день, я присяду на минутку? – произнесла Бетти, подойдя. – Ваш папочка, надеюсь, в добром здравии? Все так же торгует вчерашним закатом?
– Здравствуйте, мисс Фивер, – просто ответил человек и сделал приглашающий жест. – Папочка просил передать, что в сумрачном мире нет друзей на закате. Вчерашний закат уже продан, но для вас есть завтрашний рассвет.
Бетти села напротив и стала разглядывать своего визави. Она не могла уцепиться ни за одну деталь его внешности или одежды и была уверена, что, встретив его в городской толпе завтра или через неделю, она ни за что его не узнает. Эта особенность всех без исключения агентов шефа военной разведки Бенуа Сокаля ее каждый раз удивляла и пугала.
– Нам обязательно было встречаться в таком… хм… людном месте? – спросил человек, покосившись на компанию хмельных военных, что-то бурно отмечавших в другом конце зала.
– Здесь, на виду, я чувствую себя более безопасно, – ответила Бетти. – И потом, чем реже меня видят у штаб-квартиры разведки, тем лучше для всех…
– Ваша правда, – мягко ответил человек. – Надеюсь, вы принесли то, что входит в вашу часть сделки?
Бетти открыла сумочку и выложила на стол небольшой сверток. Трудно было определить, что находилось внутри – может быть, стопка бумаг, а может быть, и деньги. Человек еле заметно поморщился и быстрым движением забрал пакет, спрятав его под столом.
– Там нанесены все безопасные места, которые они нашли. Все, что есть вдоль Сорок Пятой дороги… – сказала Бетти, которой уже было до слез жалко, что она вот так просто рассталась с этим очень ценным свертком.
– Да, спасибо, мы все посмотрим, – пообещал человек и уставился на нее немигающими глазами.
Бетти выдерживала этот взгляд пару секунд, а затем отвела глаза. Мимо них прошел, виляя бедрами, официант с серебристым подносом, над которым стелился пар. Вдруг ее визави чуть наклонился и почти нежным голосом спросил:
– Мисс Фивер, не сочтите за дерзость… Но мой шеф рассказывал мне как-то, что оно, это письмо, до сих пор у вас.
– Это так, – поджав губы, ответила Бетти и выпрямила спину.
– Можно мне взглянуть на него? Я бы хотел иметь счастье лично пробежаться глазами по строкам…
Бетти покопалась для вида в сумочке, открыла потайной клапан и достала оттуда конверт из жесткого серого картона. Она развернула конверт и очень аккуратно достала оттуда сложенный вчетверо листок, уже весь пожелтевший и немного помятый. Человек взял его обеими руками со всей возможной осторожностью и очень аккуратно развернул. Он внимательно осмотрел письмо и прочитал вслух первые строки:
