– Этот… Коронавирус ваш страшнее чахотки? – спросил он, когда они вышли из метро.
– Да нет, думаю, что в каждом веке был свой стоп для людей. Когда случилась первая вспышка и заболели миллионы, то людей заставили сидеть дома. И природа очень восстановилась. А потом люди снова вышли, и снова эпидемия. Кажется, что в мое время болеть так же популярно, как и в твое, была неправа, – она обернулась к нему, идя по ровному асфальту, и улыбнулась. Петр это видел по глазам, поскольку само лицо скрывала маска.
– В моем веке ты прямо отдыхала… Здесь так шумно, как и на войне, – озвучил он свои мысли.
Ира удивленно обернулась к нему:
– Вот это сравнение… А сейчас мы идем есть, – она довольно подошла к коричневой двери: – Люблю «Шоколадницы», они выглядят красиво, кормят вкусно и совершенно недорого.
– Ресторан? – Петр потянулся было снять маску, но Ира остановила его, снова ухватив за руку:
– Позже снимешь. И помни, ты мне пообещал много книг, – она прошла к свободному столику и села на один из диванов, оставив спутнику кресло.
Лишь после этого сняла маску, достала что-то из рюкзака, стащила перчатки и брызнула себе на руки:
– Антисептик. Свои лапы давай, – деловито кивнула она на его руки. Петр не стал исправлять ее речь, списав все на изменившееся будущее… А вот если бы с ней встретилась его бабушка, то речь Ирины резко претерпела бы значительные изменения.
– Я слышал, что есть такие дорогие рестораны в Москве. В Петербурге проще. Людям сложно забыть голодную зиму. И нет дела до красивой еды. Лишь бы дома был запас, – произнес он, вспоминая домашние закатки: – Когда вернемся, я приглашу тебя к себе и угощу. Грибы в банках, помидоры, огурцы. А какие прекрасные щи умеет варить наша повариха.
Ирина, которая уже успела оформить заказ, вдруг вскинулась:
– Повариха? Да ты из богатых? А я тебя приняла за обычного бедняка при первой встрече, лежал там себе, умирал на улице…
– Я подпоручик. Мой отец бывший князь. Это не простые слова, мы опора нашей Родины, – запальчиво произнес он, снова найдя в себе ту самую решимость, что и заставила шагнуть вслед за ведьмой в двадцать первый век.
– Ну надо же, раз богатый, то и невеста есть? – она вдруг подалась вперед и засияла улыбкой: – А может, у тебя как в том романе? Долго смотришь на нее и мечтаешь о том, как женишься? А она такая загадочная и утонченная томная девушка, смотрящая вдаль?
Петр широко распахнул глаза, румянец ярко окрасил его щеки. Он опустил взгляд, лишь бы не смотреть в зелень глаз собеседницы. Она же недоуменно покачала головой:
– Ну ты чего?
– Это… Личное. Я настоящий мужчина. И я не могу обсуждать свои амурные дела на людях. Моя… Мои чувства – это личное, как я могу без позора так ярко демонстрировать их?
– Ну, а что мешает? Я вот никого не люблю, не состою в отношениях. Всегда было интересно, почему менталитет так поменялся… О, суп, ты просто обязан его попробовать, – она споро перевела тему, а после принялась за еду с таким счастливым видом, словно и не вогнала в краску мужчину из прошлого века.
Петр и сам попробовал… Было вкусно… Но суп казался чужим и пустым. Он удивленно проследил за тем, как она все съела, а после даже взялась за десерты.
Девушка выглядела довольной и румяной. Она снова улыбалась и даже не поднимала тему отношений больше. Но Петр уже и так знал – она не была связана никакими любовными узами… А вот почему? Это казалось немного странным, ведь Ира была красивой, яркой. Она любила читать, ее речь была умной, а еще она умела врачевать, раз поставила его на ноги. И могла ходить во времени.
