Стёпкины глаза округлились.
– Что так смотришь? Я Кира, девочка, если ты до сих пор не понял. Просто у меня, кроме этого, – она дёрнула себя за старенькие джинсы, – больше ничего нет. И мою жизнь нельзя назвать нормальной. Так что иди, Стёпка, домой, обними крепко маму и скажи, как ты её любишь!
– Погоди, Кира, так вы одни, сами по себе живёте?
– Лучше б сами по себе. С соседями.
– В квартире?
– Ну, вроде того. Стены и крыша есть. Стёп, мне идти пора. Оля там одна, голодная. Плачет, наверное.
– Может, я тебя провожу? – промямлил ошарашенный Стёпка.
– Я сама, спасибо. Тебя дома ждут, а мне тут недалеко, через дом.
– Тем более! Я с тобой! – Уже уверенно сказал мальчик, и они пошли.
Ребята быстро добрались до места. Кира жила в соседнем дворе в старом доме в полуподвальном этаже. Раньше в этом помещении был цех швейной фабрики, о чём свидетельствовала старая табличка над дверью. После его отдали под коммунальные квартиры. Это такие квартиры, где живет не одна семья, а несколько, как рассказала Кира. Ещё Стёпка узнал, что его новая знакомая из другого города. Отца Кира не помнит, а после смерти мамы их вместе с сестрой отправили в детский дом. Сюда они сбежали, когда Кира узнала, что едва ей исполнится шесть, её отправят в приёмник-распределитель, а после – в приют для взрослых детей. С маленькой Олей их бы разлучили или кто-то бы её удочерил, пока Кира вырастет, и сама сможет забрать сестру. К тому же, в детских домах до шести лет хорошо, и дети там живут, словно в большой семье. Приюты по сравнению с этим просто сущий кошмар. А так, хоть им и приходится несладко, сёстры вместе.
Из окна на них смотрела белокурая мордашка с огромным глазищами, и Кира поторопилась к сестрёнке. Стёпка помчал вприпрыжку домой, а по дороге позвонил маме. Услышав в трубке: «Давай скорее, Степашка! Я твоё любимое пюре сделала, с солёным огурчиком», он прижал к груди телефон, словно это была сама мама.
Ужин показался Стёпке необычайно вкусным. Он обнял маму с каким-то особым благоговением:
– Мамочка, спасибо!
– Рада, что тебе понравилось, а то ты у меня так совсем взрослым скоро станешь, всё сам да сам разогреваешь себе.
– Сын, я тобой горжусь! – на пороге кухни появился папа. – Пока я на работе, ты настоящая поддержка и помощь маме.
Из комнаты послышался детский плач:
– Варя проснулась, – хором вздохнули родители.
– Вы идите, я сам доем, – заверил их Стёпка. Сегодня он хотел побыть один, чтобы обдумать то, что узнал.
Родители удалились, а мальчик допил компот с булочкой и собрался идти спать. В дверях он остановился, вернулся. Убрал посуду со стола и вытер крошки, затем вымыл тарелки и только тогда пошел к себе, по пути пожелав родителям спокойной ночи. Сестрёнка ещё пару часов будет бодрствовать, потом купаться, кушать и спать, а ему завтра рано в школу.
Однако Стёпке не удалось уснуть сразу. Мальчуган долго ворочался, размышляя о Кире и Оле. Ведь он даже не подозревал, что в настоящее время так может быть. Совершенно несправедливо, если детям в их такой большой и такой замечательной стране приходится выживать на улице. С этим надо бороться.
Он погуглил и узнал, что сирот забирают органы опеки и помещают в соответствующие детские учреждения. Также по сигналу сознательных граждан, даже если родители живы, но плохо с детьми обращаются, выезжают и проверяют ситуацию. Когда появляются желающие усыновить ребёнка, им рекомендуют не разделять семьи. Только не все чиновники выполняют свои обязанности правильно. Или же нет возможности пристроить детей в одну семью.
