Дореченцев страшно зарычал, не удостоив его ответом. Его горящий яростью взгляд был направлен на обнаженную девушку, что съёжилась на кровати.
- Вот же… - дальше последовало грязное ругательство.
- Семён, извини за беспорядок, - ещё один мужской голос врезался в сознание. – Знал бы, что девчонка тебе интересна…
- Мать твою, Джон, а мой запах на ней тебя не остановил?!
- Мля, реально ведь… Подумал, что-то знакомое… С другой стороны, ты перетрахал половину Монако, на кой ляд мне было озадачиваться твоей шлюхой?
Ещё одно рычание.
- Понял. Больше не слова о леди.
- Джон, она моя! – Это Григо. – Ты обещал!
- Заткнись, придурок.
- Джон!
- Молчать, я сказал!
Кристина заскулила. Они могут спорить в другом месте? Пусть все уйдут! Катятся к чертям собачьим! Оставят её в покое!
Нет! Не все… пусть останется один. Любой. Лишь бы только он взял её, дал ей освобождение.
Разум предал её, как и тело. Слова, раздающиеся в комнате, перестали доходить до неё, восприниматься. Она лежала на кровати в позе эмбриона с зажатой между ног рукой и продолжала тихо поскуливать.
Сколько времени прошло, прежде чем к ней снова прикоснулись – она не знала и знать не желала.
И вновь провидение сжалилось. Хотя сжалилось ли… Кристина открыла глаза, чтобы увидеть, как над ней нависла огромная фигура Дореченцева. Перекошенное лицо. Бешено дергающийся кадык.
Плевать…
Пусть злится…
Лишь бы взял её…
Призывно подняла бедра.
- Сука!
Слово, от которого при других обстоятельствах она пришла бы в бешенство, сейчас не произвело никакого впечатления.
Как её обзывают… кто… Всё равно. Троньте. Приласкайте. Освободите….
- Со мной не стала, а с этим… Или ты, мать твою, решила, что я удовлетворю тебя, после того, как та мразь вылизывала тебя? Да от тебя им смердит!
Гневные слова наталкивались на стену, возведенную вокруг сознания Кристины.
Она застонала.
- Пожалуйста…
- Точно - сука! Дай сюда руку!
Её бесцеремонно дернули на себя, едва не выворачивая кисть.
- Ай!
Укол.
Потом ещё один укол.
И темнота. Спасительная.
***
Кристина боялась просыпаться. Пока осознавала лишь одно – она лежит на мягкой постели, приятно пахнущей мятой. И её тело больше не болит.
Открывать глаза не спешила. Да чего греха таить, она и дышала через раз, памятуя, в какую передрягу попала. Арман её предал – раз. У неё течка – два.
И было третье… Что-то такое, от чего её кошка в ужасе сжималась и пятилась назад.
- Хорош притворяться, открывай глаза.
До её искорёженного, воспаленного сознания сначала донесся мужской терпкий запах кедра и бергамота. Запах, обладателя которого она не с кем не спутает.
Лишь потом слова.
Мысленно пискнув, Кристина, как послушная маленькая девочка, открыла глаза.
Скорее всего, находилась она в отеле. Большая кровать, белые стены, фотографии в больших рамках. Ничего личного.
Кое-как приподнявшись на локтях, огляделась дальше.
Особо «дальше» не получилось, потому что натолкнулась на кресло, в котором сидел Семен, вальяжно закинув ногу на ногу и ожидавший её пробуждения.
Выглядел он безупречно. Светло-бежевые штаны, майка-боксерка, демонстрирующая всю его мощь и несколько тату. Усилием воли Кристина заставила себя проследовать дальше – на его теле задерживаться нельзя. Только не сейчас… Течку никто не отменял. Да, она помнила, что у неё началась течка. Помнила, что её кто-то ласкал… Нет, потом… Об этом потом. На чем она остановилась? Ах, да, на том, как выглядит Дореченцев. Лицо побрито, и вроде спокойное. Не к добру.
