Два проснувшихся заснеженных вулкана с навершиями из застывшей розоватой вспененной лавы. Да уж. Так банально. Сравнивать женскую грудь с горами, холмами, бугорками. Но правдиво. Раньше постоянно пытался изобрести сложные блюда. Но со временем понял: всë вкусное – просто. Так зачем же обманывать себя? В книге я в красках опишу, что груди Инги словно бракованный pop-it: выгибается лишь в одну сторону. Что я хочу протестировать этот антистресс на долговечность. В реальности же всë иначе. Желание простое: мять, тискать, теребить соски́ с чувствительностью оголённого провода. Водить языком по ореолу. По часовой и против. Кусать. Страстно, но с уважением. Дерзко, но с добротой.
У женщин куча достоинств. Но грудь – это фасад. Парадный глянец, приглашающий заглянуть внутрь, чтобы сполна оценить весь архитектурный ансамбль. В бездну, где можно вдоволь насытить исследовательский интерес. Вкусить запретных знаний.
– Э, Пелевин для бедных, – насмешливо гаркнул охранник за спиной Лобова. – Давай, собирайся. За тебя залог внесли.
«Унижения продолжаются, – с горечью подумал писатель. – Пелевиным обозвали. Почему не Самантой Джонс? У них же много общего. Одна нещадно трахает своих героинь, второй «насилует» мозг читателей, пытающихся постичь сакральный смысл».
***
На шум сбежалась вся команда ушкуя. Голые или едва прикрыв наготу, они вломились в комнату Эрика с оружием на изготовку.
Первым влетел Ярл. У него ещё была эрекция, но глаза сверкали яростью, а в руках блестела секира.
Увидев тела и кровь, первым делом он спросил, что случилось.
– Самооборона, мой конунг. Но теперь я знаю, почему Тор не дал нам добраться до острова. – Лекарь был уже одет, а из-за широкого пояса торчала рукоять длинного кинжала. – Я нашёл то, что искал. Ты сдержал слово, князь. Дальше наши пути разойдутся.
– Но мы в Саксонии. На побережье нас ещё бояться. Но стоит углубиться дальше на запад, и все, кто встретится на твоём пути будут стараться убить тебя.
– Стараться и смочь не одно и то же, княже. И ты это знаешь не хуже меня. Твой ушкуй полон серебра. Люди устали, и дома их ждут жёны. Спасибо за всё.
Эрик поклонился Ярлу.
– Да будет так, мой друг. Но знай, ворота штормового ветра всегда открыты для тебя.
Эрик перекинул котомку через плечо и вышел из комнаты.
Иногда случается и такое. Гниёшь где-то в казематах. Всеми брошенный. Сознание начинает потихоньку привыкать к аромату одиночества. И тут… случается чудо! Залог!
Лобов и подумать не мог, что кому-то в этом предбаннике апокалипсиса может быть дело до другого человека. Особенно до такого неудачника, как он. Но, встретив на улице еë, ничуть не удивился. Его бывшая жена. Маргарита. Или как он её всегда называл, Марго. В честь королевы из романа Дюма. Каждый писатель втайне мечтает иметь рядом музу с подобным именем, чтобы хоть на пару секунд почувствовать себя героем булгаковской нетленки.
Их брак напоминал американские горки со всеми вытекающими. Страх. Азарт. Адреналин. Эйфория. Усталость.
Долгих двадцать лет. Сойти с аттракциона можно было только на ходу. И они сделали это. Остальной мир, двигаясь по инерции, ударил наотмашь. Вышиб из тела крупицу души. Ту самую искру, которую Лобов искал до сих пор.
Он прекрасно помнил миг, когда перед ними распахнулись двери зала бракосочетаний. Несчётное количество счастливых пар дожидались своей очереди, чтобы получить клеймо на пятнадцатой странице паспорта. Словно весь город решил пожениться именно в этот день.
