Дважды приезжал Дмитрий. Он привез Нелли сберкнижку и счета на оплату коммунальных услуг.
– Я буду регулярно переводить деньги на твой счет. Сбербанк в соседнем доме. Звони, когда тебе будет нужно.
Нелли пристально посмотрела на бывшего мужа:
– Ты собираешься жениться?
Дмитрий смутился. Он не ожидал, что Нелли может задать ему такой вопрос.
– Тебе это неприятно?
Нелли покачала головой и опять повторила заученную фразу:
– Нет, значит, так нужно…
От Лары приходили письма, а также денежные переводы. Нелли хватало средств на жизнь. Если бы сейчас Нелли требовалось найти работу, то сделать это ей было трудно. После окончания института она сразу вышла замуж и вскоре родила ребенка. В семье был достаток, а сама Нелли была домохозяйкой. Практики работы по специальности не было. Да и где работать ей сейчас? И кем? После всего того, что случилось. Пока у Нелли, не возникали мысли о работе как о средстве к существованию. Она, к счастью, не бедствовала. И это было снисхождение свыше.
Когда наступила весна, Нелли стала выходить на улицу ежедневно. Даже в плохую погоду. И стала подолгу не приходить домой. Нелли прогуливалась по улицам, разглядывала витрины магазинов, иногда заходила внутрь, когда надо было купить продукты или какие-либо хозяйственные вещи. Но однажды Нелли случайно зашла в комиссионный магазин и увидела в одном из отделов соломенную шляпу с огромными полями и красным цветком на боку. Нелли долго примеряла шляпу с интересом ребенка, а потом ее купила. Выйдя на улицу, Нелли тут же надела эту шляпу, несмотря на то, что на улице было совсем не жарко. Нелли не понимала, что подобная шляпа могла быть уместна на южном курорте, но никак не в Москве, где даже в солнечную погоду бабушки-пенсионерки постеснялись бы надеть такой головной убор. Нелли ни о чем этом не рассуждала. В ней будто что-то ожило. Она шла и улыбалась, а люди смотрели на нее с удивлением, оборачиваясь в след.
В этой шляпе Нелли появлялась на улице вплоть до глубокой осени. Нелли пришила к шляпе атласные голубые ленты, чтобы ветром головной убор не срывало, и завязывала ленты бантом под подбородком. Перед выходом на улицу она теперь долго прихорашивалась перед зеркалом. Это стало чем-то вроде ритуала. Нелли причесывалась, красила глаза, накладывала румяна и тени. Макияж был далек от совершенства, но Нелли казалось, что она очень хорошо выглядит, и это ей придавало уверенности. На улице Нелли не замечала, что некоторые прохожие, оглядываясь на нее, вертели пальцем у виска, и не слышала, как толпившиеся обычно вечером у подъезда подростки частенько беззлобно бросали ей вслед: «опять наша ненормальная куда-то пошла».
Понемногу Нелли освоилась на новом месте. Если раньше она не уходила далеко от дома, ее пугало, что она не найдет дорогу обратно, то теперь маршруты становились длиннее. Нелли открывала мир заново. В основном, она ходила пешком, лишь изредка пользовалась наземным транспортом. Подземку Нелли не любила и раньше, а теперь она никак не могла заставить себя спуститься в метро и подсознательно избегала этого вида транспорта.
К родителям Нелли не ездила, для нее это было пока очень далеко. Она созванивалась с матерью по телефону. Анна Федоровна была крайне обеспокоена разводом дочери, и сначала хотела забрать Нелли к себе, но потом передумала. Анна Федоровна была сильно привязана к своему мужу, и, кто знает, как каждодневное присутствие несчастной дочери может повлиять на его здоровье. Анна Федоровна решила не экспериментировать, и успокаивала себя тем, что дочь уже достаточно окрепла, может жить самостоятельно и строить свою личную жизнь.
