– Может быть, Нелли еще рано выписывать? – робко спросил Дмитрий.
– Нет, не рано, – ответила Вероника Геннадьевна, – в любом лечении есть свои плюсы и минусы. Как известно, могут быть побочные эффекты, важно, не перегнуть палку. Сейчас Нелли нужно заканчивать реабилитацию в домашних условиях, и Вы ей, пожалуйста, в этом помогите. Будьте рядом с ней, чтобы она чувствовала Вашу поддержку. Ей так будет легче ОСОЗНАТЬ утрату и смириться с ней, – врач специально сделала акцент на слове «осознать».
На деревьях уже зазеленели почки, воздух был наполнен свежестью. Из квартир на улицу потянулись бабушки с внучатами, молодые мамы с колясками. Во дворах стояло радостное детское щебетанье.
Нелли сидела с матерью на заднем сиденье. Дмитрий вел машину. Анна Федоровна пыталась разговорить дочь. Но Нелли отвечала односложно, смотрела в окно. Они проезжали по оживленным улицам. Нелли отвыкла от городского шума и воспринимала действительность с некоторой опаской. Дмитрий время от времени бросал взгляд на зеркальце, пытаясь рассмотреть лицо жены, уловить ее состояние. А Нелли не понимала, что с ней происходит. Вернее, не осознавала. Длительное лечение, долгое отсутствие, приближение к дому, в котором она когда-то была счастлива. В памяти клоками вплывали отдельные, не связанные друг с другом картины.
Сердце гулко стучало.
Когда подъехали к дому, Нелли вдруг вцепилась в ручку машины. Несколько минут она так сидела, не шевелясь. Потом она посмотрела на Дмитрия, в глазах ее читалась боль. «Вспоминает», – пронеслось у Дмитрия в голове. Он попытался улыбнуться как можно беззаботнее:
– Дорогая, я сейчас выйду, открою дверцу, помогу тебе, хорошо?
Нелли кивнула. Дмитрий вышел, подал жене руку. Анна Федоровна вышла с другой стороны. Дмитрий вытащил из багажника сумку с вещами жены, поставил машину на сигнализацию. Анна Федоровна взяла Нелли под руку, повела к лифту.
Нелли входила в квартиру осторожно, как будто она чего-то боялась. Потом, не раздеваясь, прошла в комнату сына. Нелли застыла на пороге, оглядывая всю комнату. Здесь все осталось по-прежнему. Детская кроватка, застеленная любимым покрывалом сына, с изображением Карлсона, столик с аккуратно сложенными альбомом для рисования, карандашами и красками, игрушки, полки с книжками и солдатиками. Нелли подошла к кровати, опустилась рядом на колени, взяла мягкую игрушку сына, которая так и осталась лежать на подушке. Это был медвежонок-коала, с серо-голубым мехом и черным приплюснутым носом. Венечка очень любил своего коаленка и без него никогда не засыпал. Нелли купила эту игрушку, когда Венечка только-только начинал говорить. Нелли тогда объясняла сыну, что это не простой медвежонок, а австралийский, что он ест листья только одного дерева – эвкалипта и называется этот медвежонок – коала. Венечка не мог произнести это сложное для него слово, и он говорил:
– Ко-ла, ко-ля.
Так и получилось, что медвежонка назвали Колей.
Нелли погладила медвежонка Колю, прижала к груди. Несколько минут она молча сидела, раскачиваясь из стороны в сторону, как будто баюкая ребенка. По щекам беззвучно текли слезы. Затем Нелли положила игрушку обратно на подушку и заговорила быстро-быстро:
– Коленька, ты не плачь, не плачь, Венечка вернется, обязательно вернется. Он заигрался на улице, но скоро придет домой. Обязательно придет.
Дмитрий и Анна Федоровна переглянулись. Анна Федоровна инстинктивно зажала рот руками, чтобы не разрыдаться, отвернулась и ушла на кухню.
