Картина крушения вертолета заставила сжаться внутренности
Аяны.
Лопасти МИ-2 застряли между плотными стволами сосняка,
частично порубив тонкие ветви, но смягчившие удар о землю. Машина не
загорелась, моментально заглохнув и это вселяло надежду, что в кабине теплится
человеческая жизнь. Но при приближении к машине, энтузиазм Аяны убавился.
Стекла выбило при ударе о землю, а лобовое стекло насквозь пробила толстая
ветка.
Аяна застыла в ужасе, глядя на залитое кровью лицо пилота
вертолёта, его неестественную позу. Шлем слетел от силы удара и руль раскроил
череп. Она поморщилась от вида зияющей раны, представив, какую боль испытал
мужчина, если был ещё жив на момент столкновения машины о землю. Одно было
положительно – смерть его наступила мгновенно.
Аяна помолилась богам и с шумом выдохнула воздух. Опасливо обойдя
покореженную машину, боясь, что двигатель может загореться, заглянула внутрь
кабины через разбитое боковое стекло со стороны второго спутника.
Голова второго мужчины - пассажира, судя по гражданской
одежде, была откинута назад и повернута набок. Из раны на виске струилась
тонкой струйкой кровь. Осторожно, чтобы не порезаться об острые края стекла, она
протянула руку и, нащупав сонную артерию, приложила пальцы. Пульс едва
прощупывался, внушая надежду, что человек еще жив и ему можно ещё помочь.
Аяна вспомнила, что в машине должна быть рация и, забравшись
в кабину со стороны пилота, проверила навигационную панель. Приборы, к сожалению,
вышли из строя, судя по разбитым стеклам, радиационная трубка не подавала
признаков жизни. В кабине витал запах смерти и машинного масла, раздражая
рецепторы. Инстинкт гнал прочь от места трагедии. Бежать в рыбацкий домик и
сделать вид, что ничего не видела, не слышала, но чувство сострадания и желание
помочь ближнему, толкали её к мужчине, лежащему без сознания.
Кожа пострадавшего была очень бледная, но не так неприятно
холодна, как у пилота, и под пальцами продолжал биться пульс. Она осторожно спустила
с его головы шлем, расстегнула ворот куртки, спешно соображая, как извлечь
мужчину из кабины.
Мужчина слегка зашевелился и едва слышно простонал, на
краткий миг открыв глаза. Она успела рассмотреть цвет его радужки и тут же испуганно
отпрянула назад. А спустя пару секунд к ней пришло озарение, что ее так
напугало. Она узнала его лицо - лицо убийцы её мужа.
Пассажиром вертолета являлся некто иной, как директор
алмазной корпорации Белов Харитон. Тот, кто полгода назад способствовал гибели
десяти горняков. Или точнее ничего не сделал ради их спасения.
Фантомная боль скрутила внутренности и она метнулась прочь
из кабины. Побежала от места крушения, будто тысячи чертей гнались следом.
Продираясь сквозь колючие кустарники, царапала кожу лица и рук. Она бежала в
противоположную сторону, ничего не соображая, и едва не заблудилась, вовремя
опомнившись и услышав позади беспокойный лай собаки.
Трусиха! – обозвала
себя мысленно. – Разве надо бояться почти мертвого врага? Нет! Надо радоваться,
танцуя прощальный танец и стуча в бубен. Но радость не приходила, а вот горечь
желчью обдала нутро, вызывая стыд и разочарование.
Воспоминания о пережитой боли и потери нахлынули удушающей
волной. Наконец-то бумеранг прилетел тому человеку, кто ответственен в гибели
Дархана. Не об этом ли она молилась, засыпая каждую ночь тревожным сном?
