. Характерно, что обычное дорожное происшествие – поломку телеги, да ещё, быть может, строптивость коней – охотно припишут колдовству. В пути ведь случилось…
Православные церковнослужители тоже осмысляли дорожные происшествия сходным образом – как козни дьявольские, происки «врага», что хочет добрым христианам «путь преградить». Настоятельница женского Борисоглебского Аносина монастыря (в д. Аносино нынешнего Истринского района Московской области) игуменья Евгения (Озерова; 1815–1890) вспоминала о случае, произошедшем в её монастыре, по-видимому, в 1860-х гг. Одна из сестёр сделалась бесноватой. По совету митрополита Московского и Коломенского Филарета (1782/1783–1867) ей давали пить воду с иконы преподобного Сергия, а затем настоятельница повезла её в Троице-Сергиеву лавру для исцеления. «Остановились кормить лошадей; сами отдохнули, пообедали, – приказываю закладывать, кучер говорит: “С лошадью что-то сделалось, вся в пене, трясётся и корму не ест”. В раздумьи велела нанять лошадь, и вдруг пришла мне мысль, не враг ли нам хочет преградить путь, – и, призвав помощь Угодника Божия и молитвы Владыки (Сергия Радонежского и митрополита Филарета. – В. К.), скатила водой образ, им мне благословлённый, облила лошадь и отдала остальное ей выпить. Лошадь успокоилась, съела корм, и мы доехали благополучно; после чего она служила нам несколько лет»[147].
Бывало и так, что наваждение принимало вполне явный вид, чуть ли не сталкиваясь с проезжим на узкой дороге. На Русском Севере в недавнем прошлом был записан рассказ об исходе иконы Михаила Архангела из церкви, которая потом сгорела. То есть задним числом, уже после пожара, происшествие на дороге было истолковано именно как случай с переездом иконы из обречённой на погибель церкви. В таком виде оно и запомнилось.
«Мужчина из Лопатина ехал с дровам. Едет он, едет, наверно, часов в 12 так едет. Господи! Что это такое! Несут! Весь он так и сияет, так и сияет, как весь в огнях или в золоте! А второго несут, тёмный такой, как в гробу. Тёмный, тёмный такой. А впереди этого идёт мужчина. А этому мужчине, который с дровам, говорит: “Возьми в сторонку! Станьте в сторонку!” Я, говорит, встал в сторонку. Так и несут. Так какая ужасть-то! А это Михайла Архангел выходил оттуда в Оселок, на Лопатино в Оселок. И такой страсти-то! И говорит, сильно много народу, много народу-то. ‹…› Светлый – это Михаил Архангел, а это тёмный царь, тёмный царь»[148].
Дорожные встречи и наваждения бывают столь опасны, что вот уже и встреченный на пути Михаил Архангел (который почему-то шествует вместе с неким «тёмным царём») – это прямо «ужасть»! И даже встреченная на дороге Богородица оборачивается грозной и вещей полуязыческой богиней, которая пророчит смерть. Летом 2002 г. экспедиция Центра социальной антропологии Российского государственного гуманитарного университета в Козельском районе Калужской области записала такую легенду. Молодые – жена с мужем – ехали по дороге и «на росстанях» встретили женщину, одетую во всё чёрное. Та спросила их, почему они ей поесть ничего не привезли. Заодно попросила дать ей какую-нибудь одежду переодеться – «я же вся лохматая». Пришлось им для этого домой возвращаться. Взяли они дома для неё не старое платье, а новое, хорошее. Взяли и блинов. Вернулись к ней. Она поела, переоделась и говорит: «Вот зря вы мне новое привезли, будут гибнуть молодые люди, а старые останутся». Это была Богородица. Она поднялась в воздух тучечкой и ушла. С тех пор всё так и идёт, как она предсказала: старые живут и живут, а молодёжь-то погибает
