Дорюрикова Русь. Фрагменты забытой истории - страница 19

За кадром остаются важнейшие связи Киевской Руси с Причерноморьем (загадочная Тьмутаракань, город «Росия-Русийя», упоминаемый восточными и византийскими авторами, расположенный на Азовском море неподалеку от левого берега Дона [Васильевский, 1912, с.380; Кирсанов, 2018] и явное несоответствие официальной историографии реалиям статусов предводителей причерноморской Руси (в лице князя Игоря) и Киевской, а на самом деле Дунайской (в фигуре князя Олега) [Цветков, 2016].

Стоит также отметить безусловную связь русов и Дунайской Болгарии, на примере происхождения загадочного происхождения князя Олега Вещего, и «фирменной» прически князя Святослава, по мнению доктора исторических наук Артамонова, заимствованной у болгар, «князья с остриженными головами» [Артамонов, 1962, с.155–156]. Кстати специфическая внешность Святослава была вполне обычной для всех первых князей-русов Киевской династии (безбородое лицо, вислые усы имели и Владимир Святой, и Ярослав Мудрый), но по странным причинам в исторических трудах только Святослава изображают именно таким, каким описали его византийские очевидцы. Хотя связь «модной причёски» Святослава связана, скорее всего, с другими народностями, о которых мы обязательно упомянем.

Ещё одним мало освещаемом (но уже давно изученным!) является вопрос о народонаселении Восточной и Центральной Европы. Миграции народов, напластование культур, смена доминирующих групп, исчезновение старых этнических образований, появление новых движущих сил – не понимая в общих чертах всего этого, невозможно понять, как появились обширные государства, в том числе и Россия, поскольку остаются невидимые связи, оставшиеся через столетия, когда одни народы канули в бездну истории и уступили место другим.

Ведь, пожалуй, самой трудноразрешимой загадкой происхождения русов является их множественная локализация в различных источниках. И это действительно факт: русы, то подвергаются полному или практически полному уничтожению в Закавказье, то принимают ислам, то несколько раз обращаются в христианство (например, в 867 г., 915 г. и 988 г.). То вдруг они оказываются родом «из племени франков», то «народом тюрок», носящими мечи сулеймановы и широкие шаровары, бреющими бороду и головы, сжигающими своих покойников, то отращивающими бороды и хоронящими мертвых вместе с оружием и женами/рабынями. Между тем сама география даёт немало подсказок для возможного поиска некоторых ответов на мёртвые, казалось бы, вопросы. И нескольких географических локализаций русов мы также коснёмся в этой книге.

Помимо этого, существует вполне научная мысль, что «, во-первых, сходство названий может быть чисто случайным совпадением, а во-вторых, история языков показывает, что одинаковые этнические названия нередко прилагаются соседями и к неродственным по языку племенам, обладающим похожей культурой» [Дьяконов, 1968, с. 4]. Понимание данных тезисов сильно бы облегчили жизнь ряду антинорманистов, стремящихся, во что бы то ни стало «сгрести» кельтских рутенов, германских ругов и крымских росов в один народ, исходя из некоторой схожести этих этнонимов [например, Меркулов, 2006]. А ведь это обстоятельство (наличие схожих этнонимов у разных народов), возможно, напрямую имеет отношение к проблеме описания трех центров русов арабскими географами, которые отечественная историография пытается привязать непременно к Киеву и Новгороду.