Досчитать до семи - страница 5

Каждая поездка в город становилась для матери чем-то вроде ритуала напоминания о том, что за пределами их забытого уголка существует мир. Там кипела жизнь, разительно отличная от их медленного и выжженного существования. Город, с его шумными улицами, яркими витринами, иногда туристами и жителями, спешащими по своим делам, был единственным способом ощутить, что они не одни в этом мире.

В городе, среди шума машин и толп людей, мать на короткое время ощущала себя частью чего-то большего. Она с тревогой оглядывалась на толпы людей, которые жили другой жизнью, полной дел и суеты. Но, конечно же, было много и тех, кто также, как и она, погрязли в рутине домашних дел, уходом за своими родителями и детьми. Каждый раз, возвращаясь домой через пыльную дорогу, она вновь ощущала тяжесть их уединённой жизни, словно эта поездка была лишь временным выходом в реальность, к которой она уже не принадлежала.

Спустя недолгое ожидание, мама вошла в автобус, тяжело вздохнув, будто вдыхая всю пыль дороги, по которой она шла. Внутри было тесно и душно, а её взгляд сразу упал на знакомое лицо – это была Исабель, её подруга, с которой они неожиданно познакомились шесть лет назад на приёме у гинеколога. Мать тогда перепутала расписание, как это часто бывало с её суетливым характером, и оказалась там на час раньше.

– Здравствуйте, – тогда сказала Исабель с лёгкой улыбкой. – Мы, кажется, ждем одного и того же человека?

– Не знаю, – устало ответила мама, не проявив ни капли энтузиазма. Она выглядела измотанной, как будто разговоры были для неё лишней тратой сил. Но ирония ситуации заключалась в том, что тем же утром она устроила Эрнандо скандал, жалуясь, что у неё нет ни одной подруги, ни одного человека, с кем можно было бы поделиться наболевшим.

– Мне надоело быть одной! – кричала она, раздражённо бросая одежду в корзину для стирки. – Я ведь не просто мать, я живой человек! Эрнандо, ты хоть понимаешь, что мне не с кем даже поговорить? У тебя работа, коллеги, а я целыми днями только дом, дети и этот чёртов быт!

Эрнандо, как обычно, молча выслушал её, погружённый в свои мысли. Но эта тишина только злила больше маму. Она действительно искала кого-то, с кем можно было бы поделиться своим недовольством и переживаниями, и вдруг судьба с усмешкой подкинула ей встречу с Исабель. Она сидела рядом, и хоть мама изначально не желала разговаривать, что-то в тихом, понимающем взгляде Исабель вызвало в ней тёплое чувство. Исабель, видимо, почувствовала напряжение, но не отступила. Она спокойно смотрела на маму, как будто могла видеть за её усталостью глубину, которую другие часто не замечали.

– У вас, наверное, несколько детей? – спросила она, пытаясь завести разговор.

Мама, несмотря на своё первоначальное раздражение, всё же кивнула. У неё вдруг проснулся интерес. Быть может, это был тот момент, когда она позволила себе проявить уязвимость.

– Трое, – сказала она, тяжело вздохнув. – Дома такой бардак, что голова кругом.

– У меня будет первенец, но я понимаю вас как никто другой, – мягко произнесла Исабель, и её слова прозвучали как нечто большее, чем простое сочувствие. Это было предложение дружбы, ненавязчивое, но ощутимое.

Тогда между ними что-то щёлкнуло. Мама почувствовала, что Исабель может стать той самой родной душой, о которой она мечтала, и в тот момент, в тихом коридоре клиники, началась их дружба – короткая беседа, которая затем переросла в годы взаимной поддержки.