– Получили, говорит весело Лиля, зарегистрировали, но итоги будем подводить через полгода.
У него появилась надежда на полгода. Он приостановил оформление завещаний и досрочных похорон. Жизнь наполнилась новыми надеждами, как пересохшее дерево живительными соками. Но ждать полгода, живя надеждой в одиночку, ему показалось не солидно. Он на следующий день, за счет пенсии, купил букет лилий и отправился к Лилии из Оргкомитета, знакомится лично. Он был уже наполовину в нее влюблен по переписке, за ее трогательную фразу, что возраст для нее не имеет значения, лишь бы мозги шурупили.
– Редкая женщина, таких упускать нельзя, – думал он, трясясь в трамвае с букетом лилий.
Петр Ховсюков, вместе с группой заговорщиков, украдкой занимался нравственностью. В подвалах и подворотнях, заброшенных сараях, прячась от посторонних глаз, они увлекались групповым чтением стихов классиков серебряного века, и хоровым пением духовных ораторий… Ховсюков стойко соблюдал порядочность, и был патологически предан девушке Пелагее, как хронический наркоман марихуане.
Он самоотверженно нарушал телевизионные заповеди жизни: не пил, не дрался, не занимался сексом с уличными девушками, не грабил банки и не участвовал в телевизионных конкурсах «секс без правил».
Петя замаскировался и ушел в подполье, как нелегал. Тайная жизнь его соратников была лишена секса и мата, они говорили в тишине, озираясь по сторонам, крамольные слова: «спасибо» и «пожалуйста».
Но чтобы не вызывать подозрение у окружающих, в повседневной жизни антисексуал – интеллектуал Ховсюков маскировался под «крутого казанову». Дабы, его не обличили в старомодной нравственности – носил в кармане вместо носового платка презерватив, пистолет «осу», и демонстративно бренчал ключами в присутствии девушек от «тачки за углом». Ругался матом через два слова, и грозился «замочить» любого. На словах он «крутил свой бизнес» с нефтяными акциями и «паленым бензином». И все его принимали за представителя среднего класса, персонажа из телесериалов.
Ни тачки, ни акций, не паленого бизнеса – у него не было. Он робко, но честно существовал в муниципальном архиве, хранил никому ненужные справки и постановления разных времен. Прячась от посторонних глаз, в библиотеке встречался с Пелагеей, замаскированной под шлюху. Там в тиши, среди пыли и книг – они постигали любовь из классической поэзии. Когда же выходили из подполья, то демонстрировали свои отношения показной сексухой. Чтобы никто ничего не подумал крамольного, они взасос, прилюдно, целовались в вагоне метро, при этом, Пелагея нараспашку раскрывала бедра с татуировкой.
Но приехав в квартирку на Таганке, запирались, зажигали свечи и читали стихи, нежно глядя друг на друга… Однажды под утро он решился ей сделать предложение, и она его официально поцеловала, почти, как законная невеста. Но об этом никто не знал. Все соседи думали, что они живут крутым извращенным сексом, с груповухой, как гражданские муж и жена, не отличаясь от дворовых собак Бобика и Стрелки, обитающих в подворотне, чердачной кошки Мурки и кота Боровика.
Свадьба у них прошла тихо, с целомудренным венчанием. Без пьянства и драк. Тщательно скрываясь от бдительных телекамер.
Случилось это после очередного взрыва бытового газа в доме, устроенного алкашем «недопитым» Колобковым, который с пьяна, открыл газ на плите, но забыл поднести спичку. Уснул, стоя, на кухне с сигаретой в зубах. Сам он, как всегда, не пострадал, а квартиру Ховсюкова, находящуюся по соседству, разнесло на отходы. А Ховсюкова, в предсмертных судорогах, привезли в реанимацию. Там он чудом выжил и ощутил в себе дар провидца. Знал, сам не зная, откуда и что произойдет за два часа вперед. Вот идет он и встречает того же алкаша Колобкова, которого не взрывы, не потопы, не инфаркты ни берут.
