Первоцвет Диляра
(сентиментальная повесть)
Уж сколько раз убеждался Лопсаков, что все женщины красивы на расстоянии. Особенно на обложках журналов и на экранах телевизоров, и лучше не сближаться с ними, чтобы не вляпаться в их проблемы. Причем, чем красивее баба, тем больше у нее самых разных проблем. Навешают на него детей, алиментов, тещ, попутных любовников, заставят его работать в три погибели, чтобы обеспечить им комфорт и одежку по моде, и все равно будут недовольны. В этом он не раз убеждался за свою жизнь. Одной требовался автомобиль последней модели, у другой и вовсе нечего одеть в обширном гардеробе. Может быть, он был и неправ в своем мнении о женщинах, но реально получилось так, что все его бывшие красавицы жены разбежались, разъехались, и он остался один на старости лет. Без квартиры, без внуков, но с алиментами на шее. Снимал комнату в грязной коммуналке, едва сводя концы с концами.
И только черно белая фотография, увеличенная и вновь обновленная, висевшая вместо ковра на стенке над кроватью, согревала его душу. Фотография его детства. На фотографии он вместе с одноклассниками с рюкзаками у ног запечатлен перед походом в горы. Там улыбалась ему его первая любовь Диляра…
Это было, тогда, когда он в далекой юности не догадывался об обратной стороне женской красоты, и наивно боготворил девчонок, словно неземные создания, сотканные из лепестков роз. Это была чистая, романтическая пора в его жизни, как утренняя свежесть горного воздуха. И чем старше становился Лопсаков, тем все чаще в памяти вспыхивала живительным лучиком тот прошедший миг. Словно, серебристый блеск падающей звезды в ночном небе, таинственный и невозвратный. В ту ночь, тогда тоже падали звезды в ночном небе Баксанского ущелья. Падали и рассыпались серебряными искрами…
Давно это было, еще тогда, когда девушки мило краснели, здороваясь с парнями. Когда им на дни рождения дарили цветы, а не презервативы… Когда девочки не употребляли наркотики вместо леденцов, не рожали в туалетах, думая, что у них понос. Это случилось, когда он учился в шестом классе. И к ним в 6- а пришла новенькая. Девочка кукольной красоты, с круглым фарфоровым личиком, с выразительными миндалевидными глазками – пуговками. С темными шелковистыми волосами, кудрявыми локонами, вьющимися на плечах.
– Это новая ученица, Диля Суханова, прошу любить и дружить и не обижать, представил ее классный руководитель, он же учитель географии Виктор Фролыч.
Дима Лопсаков, как увидел Дилю, так втрескался в нее с первого взгляда. Казалось, некогда не встречал таких красивых девчонок. Она была в строго стерильно выглаженной школьной форме, с белым воротничком, с фартуком, с шелковым красным галстуком, и с крахмальными бантиками на темных шелковистых волосах.
Лопсаков сидел один за партой. И потому Дилю посадили рядом с ним.
Когда она села рядом, у него дух перехватило от затаенной радости и вместе с тем, с охватившей робостью… Он застыл и боялся посмотреть в ее сторону. Она по-хозяйски села, вытащила из портфеля пенал, ручку, линейку и два заточенных карандаша и все это выложила на парте. Затем строго посмотрев на Лопсакова, провела фломастером тонкую, едва заметную линию
