- Ты решила нажраться? – елейно поинтересовался мужчина.
- Пить очень хочется, - небрежно ответила Оля, распиливая кусок мяса.
- Ну пей, - улыбнулся Григорий, наполняя четвёртый бокал.
Ему же лучше. Пьяная баба – развязная баба. Их трахать приятнее. Они раскованнее, развратнее, и сами лезут на член всеми дырками. Перед Ольгиными глазами выросла синяя коробочка с большим до неприличия бриллиантом на белом ободке.
- Что это? – поперхнулась девушка.
- Обручальное кольцо, - прищурился мужчина.
- Ооо. Вы женитесь? Поздравляю, - улыбнулась Оля, скинув напряжение.
- Женюсь на тебе. Через месяц у нас свадьба, так что собери вещи. Завтра переезжаешь ко мне, - поставил перед фактом.
- Я не собираюсь выходить за Вас замуж, - заикаясь произнесла Оля.
- Я не спрашиваю, Ольга, - перешёл на угрозы Григорий. – У тебя всего два варианта. Или ты выходишь за меня, и живёшь долго и, возможно, счастливо, или отказываешься, и у тебя, и твоей семьи будут серьёзные проблемы.
Оля сидела и чувствовала, как из-под неё уплывает твёрдая поверхность, утягивая в тошнотворную муть, воняющую гнилостью и болотом.
12. Глава 11
- Нет. Ни за что, - прошипела Ольга, вставая с диванчика и бросая салфетку на коробочку с кольцом. – Я не выйду за Вас замуж, и не перееду к Вам. Я свободная женщина и сама буду решать…
- Сесть! – рявкнул Григорий, угрожающе сверля строптивую дрянь, позволившую брыкаться.
- И не подумаю! – выпитое вино придало смелости, разжигая гневное пламя и словарный понос. Оля нагнулась над столом и припечатала со злостью глазами мужика. – Я сказала нет! Можете переводить, увольнять! Моё слово останется «нет»!
- Чтож. По-хорошему до тебя не доходит, девочка. Решила прочувствовать все прелести конфронтации со мной на своей шкуре? – Григорий поднялся, отбросил салфетку и тихо зарычал, стараясь не привлекать у себе лишнее внимание. Желваки ходили ходуном, вены на висках вздулись, глаза потемнели, высекая искры. – Жизнь спокойная надоела? Решила, что в сказку попала?
- На не о чем больше разговаривать. Завтра я подам рапорт на увольнение. Надеюсь, с Вами мы больше не увидимся, - не став больше слушать угрозы, Оля развернулась и спешно направилась в сторону выхода. Спину пекло от прожигающего взгляда, исходящего злыми волнами по всему залу.
Григория трясло от бешенства. Он еле сдержался от желания схватить мелкую дрянь, намотать волосы на кулак, протащить через весь зал, затолкать в машину и отвезти домой, поместив на пару месяцев в комнату наказаний с цепями, кандалами и плетью, быстро перевоспитывающей оборзевших блядей. Он закрыл глаза, сделал несколько глубоких вдохов, считая про себя до десяти, и сел спокойно дожёвывать свой ужин. Григорий умел держать себя в руках, хладнокровно планировать месть, а потом с садистским удовольствием притворять её в жизнь.
Мобиль Григория стоял у входа, и водитель подорвался, увидев выскочившую Олю, но она махнула рукой, и он сел обратно дожидаться хозяина. Ольга поймала такси, забралась в прохладу салона, закрыла глаза и стала анализировать произошедшее. Это был кошмар, из которого выбраться без потерь было невозможно. Хорошо, если пострадает только она, но задеть может и родителей, чего Оля допустить не могла. Она видела его низкую душонку вовремя дипломатической миссии. От подлости не остановил даже отцовский инстинкт. Потеря работы и уход из армии её не пугали, она всё равно собиралась осесть на Ганзалеоне, любить мужей и растить детей. Главное дождаться близнецов, дотянуть до их прилёта, а там они справятся с этим самодовольным говнюком.
