- Выбор есть всегда, отец, - огрызнулся Раст. – Особенно если он связан с миратель.
- Вы уверенны, что она и есть ваша судьба? – вклинился в разговор Старас.
- Как никогда. Её запах сводит с ума. Разве не так раньше воины распознавали свою пару? – Раст открыто посмотрел в глаза Стара.
- Именно так, сынок. Именно так, - задумчиво произнёс Стар, понимая, чем может обернуться эта связь.
- Обещай не делать необдуманных поступков, - Шаад подошёл к сыну и положил руку на плечо, крепко сжимая и требуя ответ. – Чтобы не решили, обещай посоветоваться с нами. Обещай не делать больно матери, по крайней мере исподтишка.
- Обещаю, отец. Чтобы мы не решили, вы узнаете об этом первыми.
Раст ушёл, а чета Зардо окунулась в молчаливое раздумье. Все понимали, что без Ольги сыновьям теперь не жить. Незаконченная привязка иссушит, изломает, изничтожит. И все помнили про законы Ганзалеона, жёстко карающие нарушение возрастного ценза, совращение землянки без договора, в котором строго прописаны все права женщины, и обязанности мужчины. Даже близкое родство с Дариоллой не спасёт сыновей от наказания унижением, и последующей смертной казнью. Парадокс. Но именно Алина была основным разработчиком суровых законов. Именно от её взглядов и требований могут пострадать родные люди. Любой выход из этой ситуации грозил потерей сыновей, возможно, навсегда. Глаза матери наполнились слезами, разрывая болью сердца мужей, не сумевших уберечь её от очередных потрясений.
5. Глава 4
Оля металась по комнате, не в силах собраться с мыслями. Надо одеть что-нибудь сексапильное, и в тоже время не слишком вызывающее. Чёрт! У нас тренировка на ножах. О какой сексуальности может идти речь. В результате, приняв душ, капнув на стратегические места любимые духи, надела плотные, спортивные брюки, предназначенные для марш-бросков по плацу, майку в обтяжку и обвязь для ножей на пояс, плечи и бёдра. Собрав волосы в тугой пучок, осмотрела себя в зеркало и осталась довольна.
Выиграть, конечно, Ольга не надеялась, но пощекотать нервы и подёргать ганзалеонских зверей за усы, представлялось ей не плохим развлечением, как и познавательным опытом.
Выскочив за дверь, врезалась в каменную гору мышц, отбив нос и скулу. Если бы не руки, обхватившие за талию, позорного шлепка на мягкое место избежать не удалось.
- Всё в порядке, красавица? – Раст поднял её голову, обхватив пальцами за подбородок, и начал пристально осматривать лицо. – Сильно ударилась?
- Если бы кто-то здесь не стоял, изображая каменную глыбу, вообще не ударилась бы, - прошипела Оля, прищуривая глаза.
- Прости. Я решил подождать тебя здесь, и проводить во двор, - виновато промычал Раст, заправляя девушке выбившуюся прядку волос за ухо.
- Простила, - проговорила осипшим голосом Оля. – Идём.
Она развернулась к нему спиной и пошла по направлению к лестнице. В груди переливались громким грохотом литавры, в животе порхали бестолковые бабочки, а губы сами расплывались в счастливой улыбке, открывающей на просмотр все тридцать два зуба. Нахождение одного из братьев под её дверью, не просто знак вежливости? Оля не могла ошибиться. Она чувствовала, что симпатична близнецам, но в тоже время надеялась, что это больше, чем симпатия, что у них в груди тоже сходят с ума литавры, а живот скручивает от миллиона разноцветных бабочек.
Что до близнецов, они до сих пор гадали, испытывает ли Ольга к ним влечение, согласится ли связать с ними жизнь, захочет ли пройти через все сложности, чтобы зачать ребёнка и стать их сакиа. Воины с рождения, сильнейшие во вселенной, не имеющие страха, они боялись. Боялись спросить у девушки о её чувствах, боялись получить отказ, боялись разбитого сердца. Сколько может прожить ганзалеонец без своей миратель? Год? Два? Сколько можно жить с раздирающей болью в сердце, с поломанной регенерацией, с пустым энергонакопителем? И можно ли назвать это жизнью?
