Дотянуться до секвой - страница 13

[Ярослава]: А от нас что конкретно будет требоваться?

[Ника]: Вроде как, они хотят позадавать нам вопросы на камеру, а потом по возможности еще и фотосессию сделать.

[Джамиля]: Кому-нибудь нужна яркая помада?

[Лена]: А у тебя косметичка с собой что ли?

[Джамиля]: Мое внутреннее чутье подсказало не оставлять ее в машине…

[Лена]: Тогда показывай все, что у тебя есть!

[Ника]: Это значит, что ответ положительный?

[Джамиля]: Конечно, положительный. А почему нет? Мы же должны быть объектами для подражания. Так ведь, Арина? Ты же именно об этом говорила в самолете? Да ладно тебе, не хмурь брови. Лучшего шанса у нас все равно может и не быть.

[Ника]: А остальные что думают?

[Ярослава]: Наверное, мы можем сколько-то поговорить с этими журналистами. До двух часов все равно еще долго, а так хотя бы будет шанс провести время с пользой…

[Лилия]: Если вы все пойдете, то я тоже пойду. Кто-то же должен будет за вами присмотреть.

В прошлый раз я довольно много написала о том, как появились летние пожарные отряды, и поэтому могу снова вернуться к повествованию о нашей поездке. Наш самолет взлетел ранним пасмурным утром в одной части света, а потом приземлился на противоположной стороне планеты примерно в тот же час по местному времени. Может быть, для кого это очевидно и совсем неудивительно, но лично для меня это было очень необычным чувством.

Современные самолеты двигаются примерно с такой же скоростью, как Земля вращается вокруг своей оси, поэтому, когда нет никаких пересадок или задержек, ты как будто бы перемещаешься в пространстве без потери времени. Часовые пояса сменяются один за другим, и ты выходишь из самолета практически в то же самое время, что и зашел на борт. Однако личное ощущение времени никуда не исчезает, потому что нельзя полдня находится в воздухе и совершенно этого не заметить. Спина и ноги затекают, голова побаливает от пониженного давления, в ушах гудит. И вот ты наконец-таки выходишь из самолета, а на улице очень светло. Вроде бы еще недавно была усталость и даже сонливость, но при виде утреннего солнца, пусть и спрятавшегося за облачностью и дымкой от пожаров, все равно начинаешь просыпаться.

Каких-то грандиозных планов на день прилета у нас не было. Нам нужно было получить штамп о пересечении границы, заполнить и подписать кучу разных бумаг для пожарного департамента Калифорнии, а также пройти специальный инструктаж. Из всех перечисленных действий именно прослушивание инструктажа заняло у нас больше всего времени. Я сомневаюсь, что вам могут быть интересны все детали и тонкости, про которые мы там узнали, поэтому попробую просто пересказать какие-то общие выводы.

На этом инструктаже нам подробно рассказывали о рельефе и климате региона, об активных очагах возгорания и потенциально опасных участках, о количестве доступной техники и численности состава пожарных расчетов, а также о многом другом. Про географические и метеорологические особенности Калифорнии я уже упоминала, поэтому не буду снова в это углубляться. А вот на чем я бы хотела заострить ваше внимание, так это на масштабе действий.

В тот год в западной части Америки лесным пожарам противостояло три многочисленных дивизиона, Южная Калифорния, Северная Калифорния и Орегон. Дивизион «Южная Калифорния» был самым большим и охватывал всю нижнюю часть штата, включая окрестности городов Лос-Анджелес и Сан Диего. В сумме там работало больше пяти тысяч местных, которые были дополнительно усилены несколькими сотнями пожарных из Мексики и волонтерами из числа неравнодушных граждан.