Когда появились первые «поселенцы», физически вполне крепкие люди, Верхотин купил двух свиней, кур, уток, двух коз и одного козла. Обитатели дома ухаживали за ними, кормили, выгуливали. Животные стали для них осязаемой частицей нормальной жизни.
Родственники больных платили за содержание в этом доме. Катерине доктор предложил расплачиваться по-другому – привозить лекарства. Она еще только искала свой препарат, поэтому привозила другие, причем не только для матери. Она покупала их дешевле, чем они обошлись бы доктору. А потом Катерина привезла свой препарат, на пробу.
Когда Катерина впервые увидела белый сад и горьковато-кислый аромат, казалось, заполнил все поры тела, ей захотелось с головой зарыться в кусты, спрятаться, не смотреть на тех, кто сидел в беседке. Так больно, так сладко на душе. Доктор говорил, усмехаясь, что горечь ягод спасает от девяноста девяти болезней. Но болезнь его подопечных – сотая.
В прошлом году, тоже в июне, Катерина с матерью сидели в саду, и мать, в который раз, рассказывала о том, что случилось в ту ночь… в том месте… с тем человеком… От которого мать родила брата Федора.
– Это было как землетрясение, – шептала мать.
Похоже на правду, соглашалась Катерина. Болезнь матери – не результат ли той ночи? Тектонический сдвиг в мозгах, который произошел по неизвестной причине, считала Катерина, усилили беременность и поздние роды. Мать родила Федора в сорок два года.
Но чем больше Катерина думала о первоначальной причине болезни, тем чаще думала: не попала ли мать в аномальную зону с тем мужчиной?
Она нашла это место на карте дяди Миши – судя по всему, место неземного счастья матери. А в таких местах, как она знала от дяди Миши, действуют мощные электромагнитные поля. Они, утверждал доктор Альцгеймер еще в начале прошлого века, могут подтолкнуть к гибели нейроны головного мозга.
Ее лекарство не должно допустить развала в голове матери и таких больных, как она. Что она называет развалом? Необратимый процесс, когда уменьшается объем мозга, атрофируются извилины коры, изменяется белое вещество полушарий. Мудрый доктор Альцгеймер предупреждал, что если не лечить в самом начале, то происходит самое страшное для больного и окружающих – разрушение психики. Ее препарат должен задержать развитие болезни.
Доктор Верхотин обрадовал в прошлый раз:
– Ваша матушка, похоже, почти готова вернуться в прежний мир.
Слова доктора, если честно, испугали ее. Катерина привыкла к своему образу жизни, сжилась с тревогой за мать, которая в какой-то мере даже утихла, переложенная на доктора. А если мать вернется, то днем и ночью она будет искать у нее признаки нездоровья. Даже в самых простых словах, на которые не обратила бы внимания до болезни. Иногда ей становилось страшно за себя: она что же, не хочет, чтобы мать вошла в норму? Катерина не отвечала себе на этот вопрос, она гнала его.
Казалось бы, что особенного сказала мать, когда они сидели под калиной?
– Посмотри, – сказала Ксения Демьяновна, указывая на гроздья. – Раскуси калину, ты увидишь, что у косточек форма идеального сердца. Поэтому калину назначили символом супружеского счастья.
Если бы это сказал кто-то другой – ничего особенного. Но… Куда девать свою настороженность и подозрительность?
Она искала в себе то, что могло бы убедить: мать рассуждает здраво. Нашла: мать рассуждает здраво, потому что ее препарат работает.
